Последние отзывы

  103  

— Что такое высокая мода, Марина? — ворковал он, — Знаком принадлежности к известному кругу людей является даже не сама вещь, а исключительное, поскольку приглашения распределяются очень обдуманно, право на нее посмотреть и ее купить, при том что эта вещь вам совершенно не нужна… О, здравствуйте? Марья Петровна!

Он прервал свои рассуждения и одним взглядом показал Ри на гибкую и умеренно обнаженную, нестарую еще спину маленькой женщины, которая тем временем уже отходила от них:

— Знаете, кто это?

— Ой, как она на меня посмотрела, — сказала Ри с испугом, в котором угадывалась, конечно, и доля кокетства, но ведь ее и в самом деле пробрал озноб, когда эта очередная подружка Хаджи-Мурата посмотрела ей в лицо неестественно светлыми и абсолютно ничего не выражающими глазами. Она ее точно никогда не видела, она бы запомнила такие глаза.

— Не бойся, она тебя не узнала, — сказал Хаджи-Мурат, пользуясь случаем, чтобы обнять ее за плечи покровительственным жестом и перейти на «ты». — Это у нее просто глаза такие, все сначала пугаются. А ты-то ее узнала?

— Нет, а кто это? — озадаченно спросила Ри, чуть отстраняясь, но не сбрасывая с плеча его ладонь, которая и сквозь платье показалась ей необыкновенно горячей.

— Как кто? Это же председатель суда. Да не бойся, детка, — Он еще крепче сжал горячей рукой вздрогнувшее плечо Ри, — На самом деле у нее плохая память на лица, это все знают. Да ей и в голову не придет, что здесь можно встретить кого-то из присяжных, иначе бы она сюда не пришла. Откуда тут возьмутся присяжные? Подсудимые еще могут появиться, кто не под стражей, ну, адвокаты, разумеется…

Ри попыталась представить себе кого-нибудь из присяжных в этой изысканно одетой толпе, но это правда было невозможно. А как же она сама сюда попала?

— Ну, ты же не обычная присяжная, — ворковал немного гортанным голосом Хаджи-Мурат, продолжая обнимать ее за плечи, — Твое место не там и даже не здесь, ты достойна жить во дворце… А хочешь, я куплю тебе вон то платье, видишь? Оно тебе пойдет.

— И еще вон то, — сказала Ри. Ведь она же звала Кузю, а он так и не пришел. И она стала соображать про себя, за сколько можно будет продать платья, чтобы что-то взять и себе, а штуку отдать Анне Петровне. А в постель с этим Хаджи-Муратом все равно ведь придется ложиться рано или поздно, в институт же надо поступать.

— Ну уж, принцесса, сразу и два! Это же денег стоит…

Он засмеялся, не сказав ни «да» ни «нет», он разглядывал ее хищно и искоса, и благоприобретенное в таких делах хладнокровие боролось в нем с вожделением, которому он уже готов был дать волю. О чем она думает, приоткрыв капризные губки, которые свели бы с ума любого мужчину? О платьях? О новом тренажере? О нем самом или об этой бессмысленной высокой моде? О какой-то приемщице из химчистки, у которой сын наркоман и о которой она зачем-то стала рассказывать ему по дороге? Ведь женщина — это загадка.

В это время Ри заметила кого-то издали и, едва извинившись, выскользнула у него из-под руки, чтобы замахать радостно, как с парохода. Мурат Исмаилович с досадой поглядел в ту сторону к увидел возле подиума группу крикливо одетых молодых людей. Длинная и тощая как жердь девица, возвышавшаяся над своим явно голубым кавалером примерно на полголовы, махала в ответ длинной голой рукой и, кажется, собиралась идти к ним. Он властно развернул свою спутницу и повлек к столику с напитками.

— Марина, ты не должна принадлежать к случайному кругу людей…

— Но это же Ника, — объяснила Ри. — Мы выступали с ней на конкурсе красоты, она даже заняла второе место, а я никакого, потому что там было все проплачено.

— В следующий раз за тебя заплачу я, и ты займешь первое. Но сейчас я тебе не позволю подойти к этой компании, — сказал он. — Или пойдешь без меня?

— Нет, — сказала она, вспомнив про платья.

Он опять обнял ее и на этот раз молча повел к выходу.

— Платья, — сказала Ри.

— Привезут, я позвоню.

Они дошли уже почти до выхода, и тут он остановился как вкопанный. Ну и баба, что же она с ним делает. Ведь он же ее сюда совсем не для этого привез, а если быть точным, то главным образом не для этого.

— Нет, вернемся, а то кто-нибудь купит, а я хочу, чтобы они были твои.

— Какой ты хороший, — сказала Ри.

Она хотела уже поцеловать его в выбритую щеку, она теперь уже просто обязана была эта сделать по хорошо известному сценарию, но застыла: от входа к ним шла на этот раз и ей хорошо знакомая, элегантно одетая женщина с лицом лисички, как ее рисуют в сказках про колобка. Хаджи-Мурат, оказывается, ее тоже знал.

  103