очень нудно 
66 
— А что там с мотивами у тебя? — спросил Зябликов, — Ты говорил про мотивы.
— А что с мотивами? Мотивов там выше крыши.
— А про компакт-диски там тоже есть?
— Не понял, — сказал Тульский. — Там же телевизоры, что-то они там не поделили с Пономаревым, кто их знает. А про компакт-диски я вообще первый раз слышу, ты что-то путаешь, Майор.
— Это тебя запутали, подполковник. Ты поезжай в Тудоев к Коле-Кольту, он там на заводе теперь самый главный, он тебе расскажет про компакт-диски. Мы с ним как раз тут недавно тебя вспоминали. Телевизоры, Тульский, — это только верхушка, пиратскими дисками они там занимались и занимаются, там норма прибыли раз в десять больше, вот что им надо, друзьям твоим из комитета, понял теперь?
Тульский был так озадачен этим сообщением Майора, что какое-то время молчал, только сосредоточенно сосал пиво, пока не допил кружку до дна.
— А ты откуда про это узнал? — спросил он наконец, поплевав машинально на расческу и поправив волосы на залысине. — Как ты до Тудоева добрался? Кто тебе первый раз сказал про компакт-диски?
— Подсудимый один раз намекнул на суде, — нехотя сообщил Зябликов.
— Ясно, — сказал Тульский, — Но это ж он не тебе намекал, а, наверное, Виктории Эммануиловне, больше никто в зале не должен был ничего понять. Я читал — не въехал, и ты бы сам не додумался. Мы же с тобой вояки, я тоже в убойном отделе, не в экономическом, тут не наши с тобой мозги нужны. Кто допер? Журналист?
— Ну, Журналист, — сказал Зябликов, который плохо умел врать.
— Вы с ним вдвоем, значит, ездили в Тудоев к Кольту?
— Вдвоем, — с некоторым непонятным оперу облегчением признался Майор, но затем он посмотрел на своего однополчанина в упор: — Только ты, подполковник, Журналиста не трогай, он теперь мой, я тебе его не отдам.
— Ясно. Ладно, — сказал Тульский. — Да нужен он мне… Давай-ка мы с тобой все-таки водочки еще возьмем, проясним еще один вопрос. — Он уже махал рукой официанту.
Понедельник, 3 июля, 17.00
Кузякин поднес свой пропуск к электронному устройству у турникета на проходной телестудии, но зеленая стрелочка почему-то не загорелась.
— Что-то не работает, — сказал Кузякин, протягивая пропуск дежурному.
Возле турникета было темновато из-за плохо вымытых окон и дуло. Сержант сверился с каким-то своим списком и безразлично ответил:
— Ваш пропуск недействителен.
— Но вы же знаете меня в лицо, — попытался что-то доказать Кузякин.
— Вы здесь больше не работаете, ваш пропуск аннулирован.
Кузякин отошел к бюро пропусков и стал звонить по внутреннему Шкулеву.
— А разве мы договаривались, что ты придешь? — спросил Шкулев в трубку.
— Мне нужно кое-что посмотреть, — сказал Кузякин.
— А ты не помнишь, куда ты меня послал? А если я теперь тебя туда же? — сказал Шкулев, на чьем лице читалось торжество, поскольку он был в кабинете один.
— Ну надо, шеф. Сюжет про «Панасоники» еще раз хочу посмотреть. Для суда.
— А! — сказал Шкулев, что-то соображая, — Ну ладно, пропуск Наташа сейчас закажет. У нее и посмотришь в приемной, а то я занят.
Он вызвал по селектору секретаршу, распорядился заказать пропуск и показать Кузе сюжет. Ничем он был, конечно, особенно не занят, просто попивал кофе с коньяком после трудов праведных и листал глянцевый журнал, разглядывая в нем то охотничьи ружья, то девочек в двусмысленных позах. Наконец нетерпение и любопытство победили в нем, он встал и отворил дверь в приемную. Кузякин сидел в кресле секретарши за монитором в наушниках. Шкулев подошел и встал рядом, на ходу ущипнув Наташу за попку. Та тихо взвизгнула, но Кузякин даже не обернулся, он морщился, с отвращением слушая собственный закадровый текст. На экране шли куски давней оперативной съемки. Лудов опять куда-то нес бумаги, потом милиционер и таможенник в форме стали что-то объяснять в камеру, тыча в коробки с надписями «Панасоник». Потом в кадре опять появился сам Кузякин у дорожного знака «Тудоев», дальше он прокрутил, опять пошла съемка скрытой камерой: Лудов встречался с каким-то человеком в штатском. Тут стоявший рядом Шкулев отметил, что Кузя сосредоточился, стараясь не пропустить в наушниках собственный закадровый текст, прокрутил назад и послушал еще раз.
— Кто это там? — спросил Шкулев.
— Ну этот. Которого, типа, убили, — неохотно пояснил Кузякин, только сейчас заметивший вставшего у него за спиной шефа; сам он продолжал смотреть на экран. Но дальше пошла какая-то совсем уж отвратительная байда: телевизоры, самолеты, коробки, вдруг ни с того ни с сего пограничный столб, конец сюжета.
66 
