очень нудно 
115 
Присцилла снова начала расстегивать пуговки, одну за другой, и с изумлением обнаружила, что и теперь под брюками нет никакого белья. Она едва не отпрянула.
– Не снимаются? – Глаза Брендона вспыхнули от смеха. – Наверное, что-то мешает. Интересно, что это? Помочь?
– Нет, я сама, – промолвила она одними губами, решив идти до конца.
Присцилла твердо взялась за пояс брюк и одним резким рывком стянула их вниз. Брендон переступил через них и стоял теперь обнаженный и неописуемо прекрасный. Присцилла не сводила глаз с неподвижно застывшей мужской плоти, казавшейся каменной. Там, в прерии, где они не раз предавались любви, у них всегда не хватало сил или времени. Измученные долгой скачкой или встревоженные близостью погони, они не имели возможности лучше узнать друг друга и едва успевали утолить свою отчаянную жажду.
Но сейчас все было иначе. Здесь никто не мог помешать им. Взгляд Присциллы медленно двигался сверху вниз, словно вбирая в себя черты дорогого образа: широкие плечи, узкие бедра, гладкая смуглая кожа. Кудрявая поросль на груди суживалась к животу, чтобы ниже снова немного расшириться и окружить интимные части его тела.
– Хочешь потрогать?
О да, она хотела этого, буквально сгорала от желания, а потому без колебаний протянула руку, и пальцы сжались вокруг твердого, просто удивительно твердого стержня мужской плоти. Брендон тихонько застонал.
Ей хотелось большего, хотелось узнать все его секреты, но Брендон потянул Присциллу вверх, желая, чтобы и она предстала перед ним обнаженной, как в день появления на свет. И когда незатейливая ночная сорочка Присциллы соскользнула, они некоторое время просто стояли, глядя друг на друга.
Потом Брендон накрыл ее груди ладонями, ловя соски пальцами и сжимая их. Это удивительное ощущение заполнило все ее тело. Она тоже хотела прикасаться к нему и делала это, не вполне сознавая, куда тянутся ее руки и где они ласкают тело Брендона. Присцилла должна была изучить его всего – с головы до пят – и наслаждалась самой этой возможностью и каждым мгновением познания. Щеки ее раскраснелись, груди налились и потяжелели, и сладкое томление нарастало во всем теле.
– Я так тебя хочу… – прошептала она, когда Брендон привлек ее ближе.
Он тотчас снова опрокинул ее на постель, и Присцилла закрыла глаза, надеясь почувствовать сверху тяжесть тела, а потом упоительное проникновение. Но этого не случилось. Брендон повернул ее согнутыми ногами к краю кровати, раздвинул их и опустился на колени. Присцилла приподнялась на локте, удивленная и смущенная: так открываться его взгляду – это что-то новое и постыдное! Однако она не воспротивилась.
– Помнишь, что я сказал тебе только что? Все, что делают двое, когда любят друг друга, позволительно и правильно.
– Помню, – прошептала она, облизнув губы.
Но когда Брендон начал наклоняться, держа обе ее ноги за лодыжки, она вырвалась и сжала ноги. Так вот на что он намекал тогда, в прерии, когда высасывал яд гремучей змеи! Но разве это мыслимо, разве это возможно! Конечно, он же не думает всерьез… При одной мысли о том, что может произойти, ее окатило жаром и знакомый огонь запылал между ног.
– Раздвинь ноги, любимая… – прошептал Брендон, мягко надавливая ей на колени. – Позволь мне ласкать тебя.
И она не нашла в себе сил противиться. Желание испытать незнакомые ощущения превозмогло стыд. Присцилла развела ноги, чувствуя, что истекает горячей влагой по мере того, как рот Брендона приближался. А когда он приник к ней, к самому средоточию ее женственности и словно к самой душе ее, она стремительно погрузилась в сладкий омут дурмана.
Эта предельно интимная ласка свидетельствовала об их безграничной близости. А сознание ее бесстыдства многократно усиливало наслаждение. Присцилла не дышала, лишь дрожала мелкой дрожью, пока судорога экстаза не сотрясла ее тело. И все-таки она жаждала продолжения.
– Я хочу тебя, хочу! – повторяла она, не слыша собственного голоса. – Иди ко мне, не терзай меня!
Брендон засмеялся, низким негромким смехом счастливого мужчины, и уже через несколько секунд оказался внутри ее. Присцилла закусила губу почти до крови, чтобы не закричать от наслаждения.
Это было такое чудо – растягиваться, раздаваться, впуская его в себя! Огненно-горячий, он казался неправдоподобно огромным там, внутри.
– Почему мне так нужна эта близость? Почему мне все мало?
Она произнесла это одними губами, но Брендон услышал и ответил, сопроводив свои слова мощным толчком:
115 
