3 
— Игорь был еще женат, — поспешно пояснила Надя, — но жена уже грозила подать на развод.
— Ага, — кивнул Григорчук. — И он ее задабривал цветами.
— Только она все равно ушла. И я тут совершенно ни при чем. У них были давние разногласия. Мы стали встречаться, и когда Игорь наконец развелся, я решила, что теперь нам ничто не помешает быть вместе.
— Вы рассчитывали, что ваш любовник предложит вам выйти за него замуж? — уточнил Григорчук коварным тоном.
— Конечно, я рассчитывала. Мы ведь любили друг друга!
— И что же произошло?
— Игорь сказал, что пока не готов жениться снова. Что ему нужно прийти в себя после развода.
— И что же сделали вы?
— Я? — Надя обезоруживающе улыбнулась. — Родила ему ребенка, Шурика.
Дана и ее старшая дочь мрачно переглянулись. Юрий принялся протирать очки, а Борис демонстративно закинул ноги на журнальный столик и скрестил руки на груди. Элла никак не реагировала — она молча смотрела на экран.
— И тогда он… — широко улыбнулся Григорчук, предлагая Наде продолжить фразу.
— И тогда он сказал, что никогда не бросит Шурика. Но жениться все равно не хотел. Почти пять лет мы прожили отдельно, — продолжала Надя, стопроцентно уверенная в том, что она выступает в роли положительной героини. — А недавно Игорь купил для нас с сыном новую квартиру.
Публика в студии снова зашумела. Судя по лицам, женщинам импонировал поступок Игоря, а мужчинам — нет.
— Я надеялась, что со временем Игорь признает нас своей настоящей семьей…
Надя напрягла указательные пальцы с длинными бордовыми ногтями и промокнула ими уголки глаз. На лицах Анцыповича и Куроедова появилось глубокое сочувствие, писательница же Скандюк смотрела на гостью студии с ухмылкой.
— Чуть больше года назад, — продолжила Надя, — Игорь признался, что его материальное благополучие, а значит, и наше с Шуриком тоже, находится под угрозой. У него возникли какие-то неприятности на работе, ему грозили увольнением. Увольнение означало профессиональную гибель — его больше не взяли бы ни в один банк. Единственным спасением был брак по расчету. Игорь сказал, что если женится на дочери начальника, то все обойдется.
— Он как бы спрашивал у вас разрешения? — уточнил Григорчук.
— Что-то вроде того.
— И вы согласились?
— А что я могла поделать? — обиженно спросила Надя. — У меня маленький сын!
Элла Астапова почувствовала, будто в сердце ей вонзили что-то горячее и поворачивают это что-то то в одну сторону, то в другую, причиняя невероятную боль. Никто не шевельнулся, и когда шкодливый кот Брысяк с откушенным неизвестно кем ухом вошел в комнату и мяукнул, все одновременно вздрогнули.
— Пошел вон! — крикнул Борис, бросил в кота тапкой и не попал. Брысяк равнодушно обошел обувь и потерся мордой о голую ногу хозяина.
Тем временем студия продолжала подогреваться рассказом бедной Нади.
— Вот уже год Игорь женат. Его положение на службе стабилизировалось, но он не хочет разводиться с дочерью начальника и ставить себя таким образом под удар. Но и я не хочу больше терпеть его жизнь на два дома!
— А вам не приходила в голову мысль, — спросил Григорчук, с победным видом оглядывая публику, — что ваш Игорь просто влюбился в свою жену?
— Нет, ну что вы! — искренне изумилась Надя. — Во-первых, она меня старше. Мне двадцать пять, а ей тридцать. И во-вторых, она не очень интересная.
— А вы что, встречались? — мгновенно среагировал ведущий и хищно раздул ноздри.
— Понимаете, — слегка смутилась Надя, — мы с Игорем и так редко видимся, поэтому он решил не прятать меня от своей новой жены.
Озадаченный Анцыпович почесал бороду, Куроедов сказал: «Ни фига!», а долговязая писательница Скандюк азартно хлопнула себя по острой коленке.
— Ка-а-ак? — озвучил немой вопль публики Григорчук. — Он что, познакомил вас со своей женой и представил: вот, мол, дорогая, моя любовница! Так, что ли?
— Он сказал ей, что я — его двоюродная сестра, — скромно потупясь, призналась Надя.
Элла громко сглотнула, и Дана тотчас же придвинулась к дочери и крепко взяла ее за руку.
— Надо выключить эту дрянь! — заявила она, пылая негодованием.
— Не смей! — тотчас же запретил Борис. — Мы должны точно знать, как обстоят дела.
— А я говорила! — подхватила Римма. — Говорила, что все будет плохо!
— Замолчи! — шикнул Юрий. — Дай дослушать. Борис прав: мы должны знать, с чем имеем дело.
3 
