21 
Тем не менее, он не мог полностью избавиться от подобных мыслей; раздумывая об участи Делоры, он считал, что гораздо более честным поступком будет выбросить ее в пучину морскую еще до прибытия в Антигуа.
По крайней мере она умрет чистой и невинной.
Такие мысли терзали Конрада по ночам. Днем же он проклинал собственное малодушие и истеричность, заставляя себя думать, что судьба Делоры – не его дело.
Те же думы терзали и девушку.
К тому времени все молодые офицеры на корабле влюбились в пассажирку, и даже матросы провожали ее взглядами, когда она прогуливалась по палубе.
Конрад старался смотреть на мачты, хотя глаза его невольно провожали фигурку Делоры, пробиравшейся по юту между тремя шлюпками; она двигалась необычайно грациозно, несмотря на то, что море заметно волновалось.
Конрад уже несколько раз просил Делору не выходить на палубу во время сильной качки, но она лишь смеялась, говоря, что воспитывалась в сельской местности.
– Я привыкла к свежему воздуху, – говорила она, – и, кроме того, совершенно не боюсь промокнуть – у меня достаточно запасных платьев.
– Но я беспокоюсь о вашем здоровье. Северные ветры очень опасны, а мне совсем не хочется, чтобы вы слегли с воспалением легких.
– Я постараюсь не разочаровать вас, капитан!
Делора всегда улыбалась, и даже когда Конрад пытался говорить жестко, ответом ее была улыбка; он знал, что девушка все равно поступит по-своему.
Ветер усиливался, корабль словно ожил – заскрипели балки, захлопали паруса.
Он увидел, что брызги воды обдали юбку Делоры; но та лишь плотнее запахнула плащ.
– Ей следует спуститься в каюту, – шепотом сказал он.
В этот момент из бочки впередсмотрящего раздался крик:
– Парус! Эй, на палубе, вижу парус!
– Парус!
Конрад стал вглядываться в море.
Впередсмотрящий вцепился в мачту, которую довольно сильно качало.
Капитан заметил, что рядом стоит один из гардемаринов, и приказал:
– Харис, лезь наверх! Возьми с собой подзорную трубу и расскажи, что ты видишь.
Гардемарин поспешил выполнять приказ, и вскоре, сквозь рев ветра Конрад услышал его голос:
– Мне кажется, это французы, сэр. Я вижу их топсели.
Конрад вздохнул.
– Матросы, брасопить! – крикнул он и, увидев, что к нему присоединился Диккен, добавил:
– Объявите сбор, мистер Диккен, и велите готовиться к бою.
При звуках барабана матросы бросились занимать свои места у пушек; Конрад же спустился на ют, где стояла с тревогой вглядывающаяся в море Делора.
– Ваше место в каюте, Делора, – сказал он. – Возьмите Эбигейл и оставайтесь в каюте до окончания боя.
– Ну пожалуйста… – начала она, но Конрад был не 6 настроении спорить. Он подозвал ближайшего офицера.
– Мистер Летхэм, проводите ее светлость вместе со служанкой в мою каюту, и проследите, чтобы с ними все было в порядке.
– Будет сделано, сэр! – ответил офицер, явно довольный приказом.
Беспокоясь за Делору, Конрад старался не смотреть на нее.
Тем не менее, он заметил улыбку у нее на лице и помахал ей рукой, когда Лэтхэм направился в ее каюту за Эбигейл.
Несколько минут корабль буквально кипел – люди старались применить в деле то, что отрабатывалось ими с момента отплытия.
Пушки были расчехлены и готовы к бою, палуба посыпана песком, шланги подсоединены к помпам и брандспойтам.
Конрад посмотрел на паруса и резко произнес:
– Велите взять на рифы топсели, Диккен.
Теперь он видел корабль, к которому они приближались и он, несомненно, был французским.
Над ним реял красно-бело-синий флаг, и Конрад автоматически взглянул вверх, чтобы удостоверится, что флаг королевского флота тоже занимает надлежащее место.
В этот момент он услышал голос Диккена:
– Они открыли огонь, сэр!
Как было известно каждому английскому капитану, открывать огонь на большом расстоянии от противника было заведомо неверным ходом. До корабля даже не донесся звук выстрела, лишь ветер отнес в сторону белые облачка дыма.
Конрад всегда считал, что первый залп всеми орудиями борта должен делаться наверняка, чтобы нанести максимальный урон судну противника.
Но когда корабли сблизились, произошла странная вещь. Французское судно прекратило огонь и резко сменило курс.
Конрад, повернувшись к правому борту, понял, что произошло.
Увидев размеры «Непобедимого», французы решили отступить!
– Мистер Диккен, – спросил он, – какое расстояние от нас до корабля противника?
21 
