23 
Он ощутил дрожь ее тела, и понял, что страх ее прошел.
Их взгляды встретились.
Не осознавая происходящего, ни о чем ни думая, повинуясь импульсу, полностью парализовавшему его волю, Конрад нашел уста девушки своими губами.
Коснувшись ее рта он понял, что именно об этом он мечтал все время – о той нежности, сладости, трепете и невинности, каких он не встречал никогда в жизни.
Полностью потеряв контроль над собой, Конрад крепче обнял Делору и ощутил ее сладостное волнение, в котором, как в зеркале отражались и его собственные чувства.
Он целовал ее страстно, требовательно, и, в то же время, с благоговением, ибо Делора отличалась от всех остальных женщин, когда-либо принадлежащих ему.
И только усилившаяся качка вынудила его оторваться от ее губ и вернуть себе самообладание.
– Простите меня, – еле слышно прошептал он.
Его ужаснул собственный поступок, и сейчас он совершенно не понимал, что ему делать дальше.
– Я… я люблю вас.
Она тоже произнесла это шепотом, но капитан прекрасно расслышал слова.
– Я знаю… что полюбила вас… с первой встречи… с тех пор… как я поняла, что мои молитвы были услышаны… и Бог послал мне избавителя!
Сверхчеловеческим усилием воли Конрад отнял руки от Делоры, оставив ее держаться за ближайший стул, привинченный к полу.
Он пересек каюту и остановился у иллюминатора, вглядываясь вдаль – над морем уже начала сгущаться тьма – и тщетно пытаясь понять, почему так стучит его сердце, и как разрешить все терзавшие его душу вопросы.
Он не двигался; Делора с трудом добралась до кресла и рухнула в него.
Конрад чувствовал, что девушка смотрит на него, и, даже не поворачиваясь, мог сказать, что взгляд ее полон немого вопрошания и изумления.
Наконец, к Конраду вернулся дар речи.
– Мы должны забыть о том, что сейчас произошло. Я бы никогда не позволил себе подобного, не будь окрылен победой.
В повисшем молчании раздался тихий голос Делоры:
– Вы… вы хотите сказать… что… сожалеете о… о том, что поцеловали меня?
– Я не должен был этого делать.
– Но… ведь это произошло… и теперь… теперь я точно знаю… что люблю вас.
– Вы не должны так говорить, Делора.
– Но это… правда.
– Если это правда, то я вдвойне сожалею о сделанном; вы же должны заставить себя поверить в то, что запутались в своих чувствах. Вы впервые оказались в центре боевых действий – а в таких случаях иногда происходят и более странные вещи, о которых бывает лучше – и легче – забыть.
В каюте вновь воцарилась тишина. Через некоторое время Делора, всхлипывая, смогла выговорить:
– Так… вам не понравился… поцелуй! Я же никогда… никогда не испытывала ничего подобного!
Конрад понял, что девушка вот-вот расплачется и поспешил ответить:
– Что вы, это было изумительно, но мне стыдно за то, что я потерял контроль над собой и своими действиями, а это непростительно для капитана.
– Я думала… что вы поцеловали меня не как капитан… а как… как мужчина.
Конрад ничего не ответил – ведь это было правдой.
Но, боясь, что Делора может наговорить еще глупостей, он повернулся к двери.
– Мне еще многое нужно сделать.
– Нет! Нет… пожалуйста, не уходите… я должна вам еще кое-что сказать.
Не в силах отвергнуть ее мольбу, он подошел и сел во второе кресло.
Девушка протянула к нему руки – он взял их в свои.
Он ощутил дрожь ее пальцев, усилием воли подавив в себе желание покрыть их поцелуями.
Она вцепилась в его пальцы, как утопающий хватается за спасательный круг. Затем, изменившимся голосом, она произнесла:
– Я… я люблю вас… и даже если вы… не любите меня… я буду любить вас… всю жизнь… до самой смерти.
– Делора, вам не следует говорить подобные вещи.
– Но это правда… я действительно люблю вас… я сделаю все, что вы захотите… пожалуйста… но продолжайте любить меня… хотя бы как родственницу.
– Любить вас!.. – вырвалось у Конрада.
Делора, словно боясь своих слов, откинулась в кресле, прижимая руки к груди.
– Я думаю, – шепотом добавила она, – я надеюсь… что, даже пытаясь подавить в себе это… вы любите меня… хоть капельку.
Темнота царившая в каюте и нежность ее голоса волновали Конрада; от близости девушки и ее прикосновений сердце его едва не выскакивало из груди; он больше не мог сдерживаться.
– Я люблю тебя! Конечно же, я люблю тебя! Но мы прекрасно понимаем, что между нами ничего не может быть!
23 
