очень нудно 
51 
– Как твое здоровье?
– Хорошо, – солгала девушка. – Увидимся вечером, мать-настоятельница.
– Доброго дня, дочь.
Гостевая комнатка, где поселили Альгу, была маленькой, с небольшим окном, выходящим на колокольню, и гораздо более уютной, чем те, в которых обычно жили жрицы. Шторы теплых цветов, кружевные занавески, кровать с мягкой подушкой, новая мебель – все это нравилось ученице Галир, и она, как обычно с ней бывало, когда приходилось по сердцу место, не горела большим желанием его покидать.
Девушка распахнула форточку и, слушая, как на улице кричат грачи, не спеша, собирала вещи в котомку. Их было немного – лишь то, чем поделились с ней жрицы.
Ходящая не помнила, как оказалась здесь. После того, как она убила господина Дави, все было словно в горячечном бреду. Альга вышла на дорогу, но затем вернулась назад, к лошадям. В голове звучали слова колдуна о его брате, который вот-вот должен приехать. Ее обязательно догонят, если идти пешком – это она понимала, даже когда сознание на несколько мгновений гасло от боли.
Ночь, снежная круговерть, мороз, пробирающийся под одежду, пустая дорога, тусклые огни в окнах. Альга боялась сворачивать к ним, не зная, чего ждать. Страх заставлял ее быть осторожной и никому не доверять после случившегося. Она не знала куда скачет, для чего, и что будет делать дальше. Ходящая тонула в боли, теряла сознание, приходила в себя в седле, ехала по бездорожью, мимо серебристых ив у реки, туда, где ее никто и никогда не найдет.
– Нельзя сдаваться. Я буду сильной, – шептала она разбитыми губами, и снежинки словно белые призраки танцевали вокруг нее, обещая показать дорогу в Бездну. В какой-то момент Альга перестала чувствовать свои ноги и увидела себя со стороны, как будто она парит над землей.
Уже за полночь девушка выехала на какой-то широкий тракт, такой же пустой, как весь мир, и в этот раз потеряла сознание уже надолго.
Ее нашли лежащей на обочине дороги и привезли сюда. Жрицы приняли незнакомку, предоставили крышу над головой и выходили. Ходящая провалялась в горячке до самого начала весны. А затем, когда пришла в себя, была настолько слаба, что ей потребовалось множество времени, чтобы твердо встать на ноги и решиться на дальнейший путь.
Беседа с господином Дави не прошла даром. Пытка, которую она пережила, до сих пор давала о себе знать. Альга внезапно чувствовала слабость, головокружение, резкие уколы в груди, и из носа начинала хлестать кровь. В первые дни это случалось часто, иногда по три-четыре раза, затем, по мере выздоровления – все реже и реже. Мучавший ее кашель прошел, и девушка, поняв, что не падает через нар после того, как встала с кровати, решила – пора собираться в дорогу…
Утром, едва пропели третью молитву и затих колокол, Альга вышла на улицу, закинула котомку на плечо и направилась к воротам. На ней было подаренное жрицами простое темное шерстяное платье с белым воротничком и куртка, как раз такая, чтобы не мерзнуть в это время года.
Ее никто не провожал, все слова мать-настоятельница сказала еще вчера, когда закончилась служба. Никто здесь так и не узнал, что за больная жила у них все это время. Жрицы Мелота не задавали вопросов, а Ходящая не спешила рассказывать о себе.
Перед воротами девушка остановилась, помедлила, обернулась. Долгим взглядом посмотрела на храм, о котором у нее остались теплые воспоминания и, подгоняемая колокольным звоном, поспешила к рынку.
Обоз – три груженных товаром телеги, которые сопровождали одиннадцать человек, двигался быстро. Альга сидела на самой последней повозке, между женщиной, везущей на продажу войлок, и правящим лошадьми стариком, сквернословящим по поводу и без повода. Трое стражников, нанятых в городе, ехали впереди.
Торговка войлоком вначале говорила с девушкой, пыталась рассказывать о своем хозяйстве, ценах, поднявшихся после начала войны, и сволоче-зяте, пропившем последние солы, спрятанные ею на праздник Имени, но, заметив, что ее не слушают, обиделась и больше не общалась.
На ночь обоз остановился в одной из множества деревень, расположенных вдоль тракта. Альга заплатила за ночлег и еду из тех небольших денег, что дала ей мать-настоятельница.
На постоялом дворе с земляным полом и низким потолком водилось множество блох, и Ходящей пришлось защищать себя подходящим плетением, а утром, спозаранку, они вновь отправились в путь.
Дорога шла через многочисленные рощи, перемежающиеся невозделанными полями. Колеса телеги тихо поскрипывали, лошади шумно вздыхали, старик продолжал ругаться. Альга, толком не выспавшись, клевала носом.
51 
