38 
— Верно, — кивнул Шалва. — Но не замужем, а… ра квия… жили вместе, в общем. Так тебе зачем знать? — снова взялся он настаивать.
— Тут такое дело, — начал я на ходу сочинять версию, — ну ты в курсе, что Боталов вместе с баржой пропал семь месяцев назад, так?
— Хо, знаю, — сказал он, явно ожидая от меня объяснения.
— А мы в рейде были и вроде как наткнулись на их следы. А может и не их. А может и не следы. По-хорошему надо бы с ней поговорить, расспросить кое о чем, уточнить, но вот так сходу подкатываться не хочется. Может она только успокоилась, а что мы нашли — так и вовсе ни при чем, а будет одно расстройство. Да и по-любому не знаю я, где ее искать, вот к тебе и пришел.
— А-а…, - солидно кивнул Шалва в знак понимания. — Искать не знаю где, она, слышал, переехала, а ты же Иру знаешь, да? Она с ней дружила, та знать может.
— Вот и хочу у тебя чуть-чуть заранее выспросить, — сказал я, отпив еще пива. — Она как, Валя в смысле, убивалась сильно после того, как Боталов пропал?
Шалва задумался, потом плеснул себе пива в небольшой стаканчик, но пить не стал, так и крутил стакан в руке.
— На неделю отпуск взяла, потом снова на работу вышла. Сильно расстроена не была… нет, знаешь, не была.
О чем это говорит? Да ни о чем. Если она Боталову не жена, а так, сожительница, то и отношения у них могли быть какими угодно. Пропал — да и черт с ним, помер Трофим — да и хрен бы с ним, другого найдет. Такие отношения без всякой любви сплошь и рядом строятся. Кстати…
— А сейчас у нее другой кто-то или она одна?
— Вроде встречается с кем-то, заходил к ней один в хинкальную… а больше ничего и не скажу, — развел он толстыми волосатыми руками. — Врать не хочу, а знать не знаю.
— Хорошо, спасибо, — кивнул я. — По крайней мере знаю, что поговорить с ней можно будет, раз она горем не убитая.
— Не убитая, поговори, — сказал Шалва уверенно, а потом, помолчав, добавил: — Она, если честно, даже когда ее сожитель здесь был, вела себя… ра квия… свободно вела, да. Вахтангу любезности оказывала, да. Когда тот пропал, она все равно оказывала. Но это между нами, да?
— Могила, — сделал я решительный жест рукой, призванный подчеркнуть мою решительность в сохранении чужой интимной тайны. Оно того и стоило, наверное, ведь Вахо сюда с женой провалился. Да и Шалва, кажется, тоже.
— Шалва, а Ира кому оказывает?
— Что оказывает? — растерялся тот.
— Ну эти, любезности.
— А-а, что ты такое спрашиваешь? — даже покраснел он малость.
— Да ничего и не спрашиваю в сущности, — вроде как дал я задний ход.
— Э, так давай, — наклонился Шалва ко мне и еще по сторонам глянул, чтобы никто его откровений не подслушал. — Ира мне любезности оказывает, поэтому в гостиницу перевел. У нее там номер, служебный вроде как, она там живет теперь даже. Я устаю, работы много, отдохнуть хочется, так?
— Так, наверное, — кивнул я. — Лишь бы на здоровье.
Последнее замечание Шалве почему-то польстило и он расплылся в довольной улыбке. Пиво я до конца допивать не стал, а гостеприимный хозяин от денег за него отказался, просто отмахнулся. Ну спасибо, раз так. А я, чтобы времени не терять, покатил сразу в «Деловой клуб», то есть в гостиницу, в которой теперь работала буфетчица Ира, подруга вполне утешной сожительницы пропавшего шкипера.
Стало еще холоднее, а когда я выбрался из машины, лужица под ногами вроде бы даже хрустнула тонким ледком. На входе меня остановили, охранник был новый, крупный молодой блондин в черной рубашке. Он вежливо попросил мое удостоверение личности, полистал записную книжку, лежавшую на конторке, и после того, как нашел в ней мою фамилию, превратился в саму любезность и предложи пройти туда, куда мне хотелось пройти.
Если в прошлый раз в зале было всего двое, а потом и вовсе одним мы остались, то сегодня здесь было человек шесть. Некий прогресс налицо, как мне кажется. И судя по отсутствию верхней одежды, все приезжие, постояльцы гостиницы. Ни у одной из двух занятых кабинок пальто с куртками не висели.
Я в кабинку усаживаться не стал, а направился прямо к стойке, откуда мне гостеприимно и, кажется, даже искренне, улыбалась Ира.
Была она невысокой, полноватой, белокожей, очень светловолосой блондинкой, при этом ее тонкие волосы завивались в шелковистые кудряшки на эдакий невинно-овечий манер. Фигуристая, с пышной грудью и толстоватым задом, но вполне тонкая в талии, лицо вроде и простенькое, но очень приятное — носик кругленький курносый, ямочки на щеках, губы полные, зубы белые. Глаза… глаза немного подводили, больно глуповаты были, но если их воспринимать не как зеркало души, а просто деталь экстерьера, как пуговицы на кофточке, например, то с ними тоже все нормально было, голубенькие, блестящие, ресницы часто хлопают, что уже лучше пуговиц. Почему-то легко представилось, как она на кухне Шалве «любезности оказывает».
38 
