92 
У закрытого кормового бассейна в удобных пластмассовых креслах сидели два очень больших растерянных человека. Могучий двухметровый папа Пол Сердюк в легкомысленных штанишках-плавках и уступавшая ему всего два сантиметра в росте, но обогнавшая мужа по весовой категории мама Маргарет Сердюк в черном, пуритански закрытом купальнике.
— Но он же старше меня на три года... — растерянно говорил папа Сердюк маме Сердюк. — И потом, все время пьет и пьет!..
— У тебя есть другой шанс для нашей дочери? — тихо и скорбно спросила мама Сердюк...
В медсанчасти, в терапевтическом отделении, состоящем из отсека в шесть квадратных метров, с новейшим аппаратом для ультразвукового исследования, большим стационарным кардиографом, компьютером и различными шкафчиками со всем необходимым, Эдуард Юрьевич выслушивал фонендоскопом полуголого пожилого толстяка. Он тихонько, по-английски задавал толстяку какие-то вопросы, а тот так же негромко отвечал и с надеждой на продолжение жизни старался заглянуть в глаза Эдуарду Юрьевичу...
— А теперь повернитесь, пожалуйста, ко мне спиной, сэр, — попросил толстяка Эдуард Юрьевич.
За занавеской, закрывающей проход в общее помещение медицинской части, которое не намного превышало квадратуру владений Эдуарда Юрьевича, Ирина Евгеньевна сортировала хирургические инструменты, а Луиза пересчитывала белье, халаты, перевязочный материал...
— И кроссовки Митьке нужно купить, — видимо, продолжая давно начавшийся разговор, сказала Ирина Евгеньевна, адресуясь к мужу, находящемуся за белой занавеской.
Не прекращая выслушивать толстяка, Эдуард Юрьевич подал голос из своего кабинетика:
— В Петербурге на любом вещевом рынке купим... — И уже по-английски попросил толстяка: — Не дышите, сэр!
— На наших вещевых рынках сплошной азиатский фальшак. А Митька хочет фирменные! — возразила белой занавеске Ирина Евгеньевна.
— Дышите... — сказал Эдуард Юрьевич толстяку и перешел на русский язык: — Из прошлого рейса привезли ему настоящий «Найк», и где теперь этот «Найк»?! Что они, горят у него на ногах, что ли? — И по-английски: — Сэр, вдохните максимально глубоко и задержите дыхание...
Толстяк покорно вдохнул, раздулся и перестал дышать. Передвигая фонендоскоп по необъятной спине пациента, Эдуард Юрьевич склочно сказал:
— Лично я вообще против всяких кроссовок!..
— Ой, Эдуард Юрьевич! Я помню, в Сингапуре брала для племянника «Адидас» — через месяц развалились! — Тему подхватила невидимая Эдуарду Юрьевичу Луиза. — Пацаны в них и в пир, и в мир, и в добрые люди!.. Что вы от них хотите?
— Все! Хватит зажиматься! — решительно заявила Ирина Евгеньевна. — На кой хрен тогда вообще плавать в загранку?!
— А о завтрашнем дне ты не хочешь подумать? — из-за занавески спросил Эдуард Юрьевич, продолжая выслушивать толстяка.
— Не-а! — лихо мотнула головой Ирина Евгеньевна. — Осточертело!
Луиза восхищенно посмотрела на Ирину Евгеньевну. В терапевтическом кабинете на багровом лице полуголого толстяка появилась мученическая улыбка.
— Я ничего не знаю, — раздраженно сказал Эдуард Юрьевич. — Покупай все, что хочешь. Мне изволь оставить часть денег для сувениров и презентиков. Не мне тебе объяснять, что это потом окупается во сто крат!
Но тут уже слегка посиневший толстяк англичанин спросил сдавленным голосом:
— Сэр, я могу наконец выдохнуть?..
На мостике Анри Лоран с тревогой следил за приближением второго и третьего ориентиров Стенли Уоррена — красненький домик и ретранслятор на холме...
Оставались считанные мгновения. Сейчас, сейчас они должны были совместиться в створе!.. Время!!!
— Право — семь! — скомандовал Лоран. — Прямо — норд!
Все повторили команду лоцмана по-английски. И снова капитан добавил на русском:
— Внимательно...
Судно точно легло на курс, проложенный Стенли Уорреном, и пошло прямо на север.
Пока, слава Богу, все шло по плану. Чарли посмотрел на часы, перевел взгляд на идущий по заливу русский теплоход и прямо с палубы буксира «Торнадо» по радиотелефону дал команду двум вертолетам.
Грохоча двигателями, из-за мыса в воздух стали подниматься два больших вертолета с журналистами и телевидением. Из рулевой рубки «Торнадо» за ними в бинокль наблюдал Стенли Уоррен.
Как только вертолеты набрали высоту над заливом, Чарли снова вызвал их на связь...
В каждом вертолете было по нескольку человек журналистов и телевизионных операторов. И по одному представителю синдиката Фриша.
92 
