96 
... В аварийном отсеке вода была уже по пояс работающей команде. Полностью закрыть рваную пробоину длиною в два с половиной метра все еще не удавалось. Вода продолжала хлестать. Выскальзывали тяжелые и длинные винтовые упоры, мешали рваные края загнутой внутрь внешней обшивки...
Из аварийного отсека водопад рвался вниз — прямо в машинное отделение и, что самое страшное, на тыльную сторону одного из распределительных электрощитов. Вода замыкала окрашенные в разные цвета плоские медные шины, находившиеся под напряжением в триста восемьдесят вольт...
Шины искрили пугающим фейерверком, удушливо горела изоляция...
Толстый Борис Сладков — главный механик судна сидел за прозрачной выгородкой, и весь огромный зал машинного отделения высотой с четырехэтажный дом был у него перед глазами.
— Николай Иванович! — сказал он в микрофон, стоявший перед ним на коротенькой стойке. — Водоотливных средств не хватает.
— Знаю, — послышался голос капитана с мостика. — Что ты можешь еще предложить? Сообрази, Боря...
— Я вот о чем подумал, Николай Иванович... — не очень уверенно проговорил Сладков. — Я мог бы перекинуть на откачку воды насос охлаждения главного двигателя... Но тогда одну машину из двух придется остановить. В смысле — совсем отключить... Вы оставшейся одной машиной справитесь?
Наступила гнетущая тишина. Сладков с тревогой смотрел на маленький онемевший динамик, связывающий его с капитанским мостиком.
Он понимал, что его предложение граничило с предложением профессиональному боксеру лишить его одной руки и одной ноги и попросить выиграть бой против чемпиона мира в тяжелом весе. То есть лишить судно половины возможностей маневрирования в узком и практически несудоходном заливе.
Ах, какая это была тяжелая пауза...
И вдруг настольный динамик голосом капитана Потапова сказал главному механику судна Борису Сладкову:
— Отключай, Боря. Справимся.
* * *
... В аварийном отсеке люди уже работали по грудь в воде. Рваная дыра в корпусе судна была почти полностью перекрыта. В отсек тянулись шланги кислорода и ацетилена, и молоденький сварщик приваривал дуги крепления пластыря...
На капитанском мостике перед Николаем Ивановичем стоял старший пассажирский помощник Константин Беглов.
Поднявшись сюда, он сразу же увидел сжавшегося лоцмана Анри Лорана, неподвижно стоявшего в углу за дверью, ведущей на открытое крыло, скользнул по нему взглядом, четко сопоставил вид лоцмана с объявленной тревогой и не задал ни одного вопроса.
— Немедленно расставьте по местам группу охраны порядка и предотвращения паники, — говорил ему капитан.
— Уже расставлены, Николай Иванович. Шлюпки?
— Шлюпки не трогать. Ответственным за шлюпки находиться в постоянной готовности. Пассажирам — никакой информации! Собрать всех на верхних палубах и занять любым способом! Дальше — ваши проблемы, Константин Анатольевич...
... И Константин Анатольевич Беглов — старший пассажирский помощник капитана лайнера, красавец мужчина, поразительно притягательный своим отточенным обаянием и тщательно отработанной легкостью общения, превосходно владеющий тремя европейскими языками, сурово требовательный и очаровательно доступный, предельно осторожный и незаискивающий, расчетливый и бережливый до скупости, очень элегантно скрывающий все свои недостатки и умеющий предъявить их как целый комплекс внешних и удивительных достоинств, — человек, по отсутствию которого в приближенных кругах должны рыдать президенты...
...устроил поистине феерический спектакль!!!
Это был парад самых красивых девушек экипажа!
В мюзик-холльных костюмах, с прекрасными обнаженными ногами, в сверкающих туфлях на высоких каблуках, с жемчужными кокошниками на головах, в сопровождении двух оркестров — скоморошьего и эстрадного — по верхней палубе шли официантки и переводчицы, парикмахеры и уборщицы пассажирских кают, поварихи и судомойки — каждая имела полное право выставить свою кандидатуру не только на шутливый конкурс красоты на звание Мисс круиз...
Ибо для работы на этом лайнере их специально отбирала московско-петербургская комиссия «Посейдона».
Впереди шли Таня Закревская и Лялька Ахназарова.
За ними вышагивал веселый и раскованный Константин Анатольевич Беглов с жезлом тамбурмажора. Буквально за руки он втягивал в это искрящееся веселье всех пассажиров, попадавшихся на его пути.
96 
