120 
Еще мгновение, и рептилия уволокла свою жертву в глубь темных вод. Вода закипела кровавыми струями. Там, внизу, шла борьба не на жизнь, а на смерть. Муть со дна, смешанная с кровью, вздымалась вверх; растущие на болоте водоросли отчаянно сотрясались. Еще один удар – и все стихло.
На лицах Элины и Рене застыл ужас.
Элина разразилась слезами. Такой страшной смерти не заслуживал ни один человек, даже ее непутевый сводный брат.
Рене подскочил к Элине.
– Не плачь, милые глазки, – прошептал он, положив ее голову себе на колени. Элина видела, как подавлен Рене.
Рене принялся высвобождать Элину из-под лошади. Когда, наконец, ему удалось сдвинуть тяжеленную тушу в сторону, он помог Элине подняться на ноги. Колени девушки подогнулись, и она едва не упала обратно в болото, но Рене удержал ее, обхватив за талию. К счастью, нога девушки не была сломана, только онемела и покрылась ссадинами и синяками. Рене отвел любимую на то самое бревно, где еще совсем недавно сидел Франсуа.
Усадив девушку поудобнее, Рене вернулся, чтобы осмотреть лошадь. Бедное животное страшно мучилось. Пока Бонанж осматривал ее, лошадь издавала тихие, но очень жалобные звуки.
– У нее сломана нога, – тихо сказал Рене.
Когда Элина поняла, что Рене придется вернуться сюда позже, чтобы вытащить лошадь из болота, ее внутренности судорожно сжались.
Элина вдруг сорвалась – она больше не могла терпеть рядом с собой смерть и боль.
– Мне так… так жаль Франсуа! – простонала она. Перед ее глазами все еще стояла страшная картина его смерти. – О, если бы я не приехала сюда…
– Я никогда не познакомился бы с тобой, – закончил он за нее, уводя девушку вверх по склону, туда, где начиналась твердая почва. – Франсуа в любом случае закончил бы плохо. Ты не должна винить себя в его смерти. Если бы ему представилась возможность, он, не задумываясь, убил бы тебя.
Элина все понимала, однако это не успокаивало ее.
– Но если бы ты не приехала, – продолжал Рене, – моя жизнь была бы такой же бессмысленной, как и прежде, до того, как я увидел тебя на борту корабля. Ради меня, милые глазки, не мучай себя. – Когда они выбрались наверх, Рене повернул девушку лицом к себе. – Потому что без тебя, любовь моя, я не смогу жить.
Она смотрела на его лицо – такое родное и любимое. Рене прав. После всего, что им довелось пережить, главное для них – любовь.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
Он улыбнулся и легонько поцеловал ее в губы. Глаза его светились любовью и страстью, и сердце Элины наполнилось благоговейным трепетом.
– Надеюсь, – пробормотал он. – Меня обвиняли в убийстве, я чуть было не заболел желтой лихорадкой, мой собственный племянник бросил мне вызов – потому, что я люблю тебя. Думаю, что я заслужил награду. Я хочу каждое утро видеть твои милые глазки и твою улыбку. Могу я на это надеяться?
– Конечно, – прошептала она. И он прильнул губами к ее губам.
Эпилог
Что теряешь в огне – находишь в пепле.
Элина смотрела на две могильные плиты, одну – ее родного брата, другую – того брата, которого ей так и не довелось узнать. Они с Джулией следили за тем, чтобы могилы всегда были убраны, и каждую неделю приносили свежие цветы. Элина была рада, что Алекса похоронили здесь, рядом с Франсуа. Быть может, ее братья, наконец, помирились друг с другом. И теперь их души смогут простить и своего отца, который сделал их такими, какими они были.
Нельзя винить во всем отца, подумала Элина. Ведь у нее был тот же отец, он растил и воспитывал ее, однако у Элины не было ничего общего с ее братьями. Они сами сделали свой выбор. Они жили, как считали нужным.
Они принесли своим близким столько боли и страданий… Элина вспомнила, как убивалась Джулия после смерти сына. Рене поначалу чувствовал себя виноватым, что невольно стал причиной гибели Франсуа. Но со временем боль и вина начали отпускать его. Джулия была поглощена приготовлениями к свадьбе и обустройством молодых, а Рене, как и следовало, ожидать, был полностью поглощен Элиной.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Рене, подойдя к ней сзади и обхватив рукой за талию.
– Хорошо. Специальный чай Сесилии помогает, и меня почти не тошнит, – ответила она. Взявшись за руки, они направились к воротам семейного кладбища.
Рене крепко прижал Элину к себе, погладив свободной рукой ее округлившийся живот.
– Джулия не знает, что сказать будущему ребенку: она его тетя или бабушка?
Элина рассмеялась:
– Его? А может, это будет девочка?
Он с нежностью посмотрел на жену.
– Если девочка, Джулия расстроится. Ведь она надеется передать ребенку всю мою детскую одежду! И одежду Франсуа тоже.
Элина повернулась к нему и принялась разглаживать морщинки на его лбу.
– У нашего ребенка жизнь будет совсем другой, не такой, как у Франсуа. Потому что у его отца не будет от него секретов.
Рене лукаво подмигнул:
– Ты полагаешь, что половину времени я должен проводить вне города, в деловых поездках?
Она смущенно улыбнулась:
– Тогда мне придется ездить за тобой следом и в случае необходимости бить по голове бутылкой виски. Должен, же хоть кто-нибудь вбивать в тебя время от времени здравый смысл!
Он рассмеялся и прижал ее к себе.
– Думаю, мне лучше не перечить своей супруге.
– Да, – прошептала она, посерьезнев. – Будь рядом со мной и почаще говори слова, которые заставляют меня доверять тебе.
– Какие слова? – поддразнил он ее. Элина посмотрела на него с усмешкой. Рене наклонился и поцеловал ее в шею. – Я люблю тебя, милые глазки, – прошептал он ей на ухо. И, прижав к себе еще крепче, добавил: – И всегда буду любить тебя одну.
Это все, что нужно было Элине для полного счастья.
120 
