42 
Потом снял высокую шляпу и положил рядом с собой.
И, как ей показалось, довольно мрачным голосом начал:
— Ну, мисс Илука Гэнимед? Что вы можете сказать в свое оправдание? Илука втянула воздух.
— Я… я очень сожалею, — проговорила она. — Я не собиралась… делать ничего плохого, но я понимаю, с моей стороны это было ошибкой… приехать в ваш дом.
— Это было не просто ошибкой. Это было сумасшествием! — воскликнул граф. — Как вы могли осмелиться изображать дублершу мадам Вестрис и… — Граф умолк, а потом продолжил: — Я не осуждаю то, что вы сделали, я просто хочу знать почему.
— Если я расскажу вам всю… правду, — сказала она тихо, — поклянетесь ли вы, что ничего не откроете моей маме?
— Вообще-то я считаю своим долгом рассказать ей все, — ответил граф.
Илука воскликнула:
— Пожалуйста! Ну пожалуйста! Умоляю вас! Если вы скажете, она не просто рассердится, а ей будет очень-очень больно из-за моего безрассудства.
— Ничего удивительного, — мрачно заметил граф.
— Я никак не ожидала вас… увидеть во дворце, — вырвалось у Илуки. — Я думала… если я где-то вас увижу… попросить… если вы когда-то встретитесь с мамой, не раскрывать ей мою неосторожность.
— Вы так это называете? — усмехнулся граф. — Я думаю, ваше поведение имеет более точное определение.
— Я знаю, — грустно кивнула
Илука. — Но так вышло, что я оказалась… втянутой в одно дело, не понимая, что из него может получиться.
— Я полагаю, вы даже не подозревали, какие опасности подстерегают вас на этом пути.
Илука вспомнила о лорде Марлоу и пожала плечами:
— Но вы… спасли меня. После недолгой паузы граф насмешливо сказал:
—Да, я вас спас от лорда Марлоу, но не от самого себя.
Он видел, как краска залила девичьи щеки, и Илука прошептала:
— Я никогда… даже на секунду не могла допустить, что подобное возможно. Я просто пыталась… помочь мистеру Арчеру.
— Неужели вы не понимали, притворяясь дублершей мадам Вестрис, что найдутся мужчины, которые попытаются приблизиться к вам, как Марлоу?
— Клянусь вам… такое мне и в голову не приходило. Конечно, я слышала о… мадам Вестрис… И знала… что мама думает о ней. Что она не совсем правильно ведет себя, надевая бриджи на сцене… Но я не догадывалась о другом, до тех пор пока… — Илука умолкла, будто не находила слов, а граф закончил за нее спокойным тоном:
—…пока я не предложил вам свое покровительство. Я надеюсь, вы понимаете, что это означает.
— Да… сейчас понимаю, — сказала Илука тихо. — По я догадалась только тогда, когда мистер Арчер сказал про мисс Гэнимед, что она потеряла своего… покровителя. И потому захотела заработать деньги, давая представление у вас на ужине.
— А что случилось с мисс Гэнимед? Илука вздохнула:
— Она и моя горничная Ханна погибли, когда перевернулся дилижанс, в котором мы ехали.
Она сказала это и посмотрела на графа; похоже, тот не верил собственным ушам.
— Дилижанс, в котором вы ехали, перевернулся? — повторил он, как если бы плохо расслышал.
— Да, отчим не захотел отправить меня в карете — он не любит утомлять лошадей большими расстояниями, поэтому нам с Ханной пришлось ехать до Бердфордшира в дилижансе.
— А зачем вы вообще туда ехали?
— Потому что моя… дочь моего отчима… Мьюриэл ненавидит меня. А лорд Дэнтон, за которого она надеялась выйти замуж… как раз должен был приехать… — Илука вдруг всплеснула руками: — О… Все так сложно… Это такая длинная история… И если я вам расскажу… вы никогда не поверите.
— Да я пытаюсь поверить, — сказал граф, — но и впрямь все какого запутанно.
— Конечно, — согласилась Илука, — но неужели вы хоть на минуту можете предположить, что я специально представилась актрисой, дабы явиться к вам в дом? Я просто не могла быть настолько бессердечной, чтобы отказать несчастному человеку! — Она сказала это очень страстно, а потом, уже тише, добавила: — Ну пожалуйста, попытайтесь понять. И не сердитесь на меня.
— А почему вас беспокоит, сержусь ли я? — поинтересовался Лэвенхэм.
Помолчав, Илука ответила:
— Я боюсь, рассердившись, вы можете… рассказать маме.
— Я ничего не скажу вашей маме, если вы пообещаете никогда, никогда в жизни не вести себя так неосмотрительно. По то, что вы боитесь моего гнева, очень любопытно.
Илука знала причину собственных опасений — она не хочет, чтобы граф Лэвенхэм презирал ее и стыдился, ей нужно его обожание и уважение.
42 
