Глава 8

— Позвольте поздравить вас, мисс Ламбурн, с приближающимся бракосочетанием, — сухо сказала графиня Уилтширская, когда после ужина леди собрались в большом зале дворца.

Камилла чуть наклонила голову и пробормотала что-то в знак благодарности. Ее поразила необычная красота женщины, обратившейся к ней.

На Анастасии было платье из кроваво-красного атласа, настолько яркое и соблазнительно подчеркивающее фигуру, что все другие женщины в зале выглядели по сравнению с ней серыми и неинтересными. В ее волосах и на шее цвета слоновой кости сверкали рубины, и Камилла понимала, почему мужчины столпились вокруг нее и больше не замечали никого вокруг.

На ужин собралось много народу. Почти все гости ехали в Мельденштейн на свадьбу, которая должна была состояться через два дня.

Маркграф поднял большой шум вокруг приезда Камиллы. Памятуя о словах Хьюго, девушка быстро поняла, что он за человек. Для него было необходимо участвовать во всех важных событиях, знать самые свежие сплетни и находиться в близких отношениях со всеми достойными или недостойными людьми.

Благодаря будущему высокому положению Камиллу посадили по правую руку от маркграфа, и он весь ужин потчевал ее рассказами о разных высокопоставленных особах Англии и Мельденштейна.

— Его королевское высочество, ваш будущий муж, — мой близкий друг, — похвастался он.

— Пожалуйста, расскажите мне о принце Гедвиге, — попросила Камилла. — Как вы знаете, я еще не встречалась с ним.

— Чистокровный аристократ, с которым, не сомневаюсь, вы создадите счастливый брак, — ответил маркграф. — Мои владения лишь немного уступают Мельденштейну, и я надеюсь, что мы вместе будем пользоваться большим влиянием на переговорах о будущем устройстве Европы.

— Принц интересуется международной политикой? — поинтересовалась Камилла.

— Естественно, — ответил маркграф.

— Когда вы последний раз видели его королевское высочество? — спросила Камилла.

Почему-то у нее возникло подозрение, что маркграф вовсе не был таким закадычным другом принца, как он это представлял ей. От ее вопроса он смущенно заерзал.

— Как вы знаете, его королевское высочество, к сожалению, — а может быть и к счастью — уехал за границу во время перемирия тысяча восемьсот второго года. Когда Бонапарт начал снова неистовствовать, он уже не мог вернуться. В отсутствие принца страной управляла его мать. Она вела дела поистине мудро, в противном случае не представляю, что случилось бы с этой чудесной страной, которой вскоре вам предстоит править вместе с мужем.

— А после возвращения принца вы виделись с ним? — снова спросила Камилла.

— К сожалению, нет, — признался маркграф. — Разумеется, мы вели переписку. Всего несколько недель тому назад я написал его высочеству письмо относительно раздела границ. Думаю, мы должны прийти к единому мнению по этому вопросу до того, как Европейская конференция начнет указывать нам, что мы должны делать.

— Странно, что так мало людей видело принца после его возвращения. Мой отец знал его до войны, и капитан Чеверли тоже встречался с ним в Мельденштейне. Интересно, не изменился ли его королевское высочество после пребывания на Востоке? — задумчиво произнесла Камилла.

— Изменился? С какой стати? — удивился маркграф. — Уверяю вас, моя дорогая мисс Ламбурн, что его королевское высочество — прекрасный и честный молодой человек. Когда-то мы проводили много времени вместе, и уверен, что нас ждет еще много совместных приятных минут в будущем. Кроме того, теперь мы будем иметь удовольствие видеть и вас на наших вечеринках. Надеюсь, что в скором времени вы оба приедете погостить ко мне в Вестербальден.

— Благодарю за приглашение, — ответила Камилла, думая, что маркграф, должно быть по ошибке, назвал принца молодым.

Ей стало ясно, что маркграф только делал вид, что находится в близких отношениях с принцем. В то же время она не переставала удивляться, почему никто не рассказывал ей о будущем муже ничего, за исключением упоминаний о довоенном знакомстве.

  43