очень нудно 
99 
— Она же красавица, верно, Билл? — прошептал мужской голос.
Рен бросил взгляд на спящую Илейн. Она откинула атласное покрывало, и одна прекрасная округлая грудь обнажилась. Рен почувствовал нарастающее возмущение. Он с трудом сдерживал ярость. Из своего укрытия за дверью он слышал шаркающие шаги по ковру входивших в комнату мужчин.
— Такая фигура и деньги к тому же, — согласился второй. Его голос был хриплым, и Рен понял, о чем думал мужчина, разглядывая великолепную полную грудь Илейн. Рен не выдержал. Он толкнул дверь на высокого, хорошо сложенного мужчину и ударил ногой другого, поменьше.
Илейн закричала и села на кровати, прикрываясь покрывалом. Коротышка хрюкнул, уткнувшись в стул, и покатился по полу, а великан ударил Рена в челюсть и отбросил его на кровать, где тот чуть не обрушился на Илейн. Рен быстро вскочил на ноги, увернулся от следующего удара и направил кулак парню в живот, круто развернув его при этом. Коротышка обошел двоившегося у него в глазах Рена и направился к дверям.
— Пошли, Билл, — пропищал он высоким голосом. — Мы не рассчитывали на это.
Тот, которого звали Билл, снова ударил Рена и побежал догонять друга. Рен бросился за ними. Завернувшись в простыню, Илейн поспешила следом. И прежде чем высокий постиг входной двери, Рен бросился на него, и они покатились по мраморным изразцам, перевернув кушетку и разбив лампу с шелковым абажуром. Рен услышал лязг металла, когда его противник достал револьвер, но не смог увернуться и получил удар рукояткой, от которого искры посыпались из глаз. Он лежал на ковре, пытаясь не потерять сознание. Потом с усилием поднявшись, сделал еще два шага в сторону незваных посетителей, но они исчезли в дверном проеме, скрывшись в коридоре. А потом все потемнело.
— Рен, — вскрикнула Илейн, бросаясь к нему. Она наклонилась над ним, ее руки так сильно дрожали, что ей еле удалось положить его голову к себе на колени. — Рен, пожалуйста, приди в себя.
В ответ он застонал. Потом его веки приподнялись, и Рен потрогал шишку на лбу. Он попытался встать сам, но закачался и снова прислонился к Илейн.
— Кажется, мы уже принимали участие в таком спектакле, — пошутил он, но не смог скрыть искаженное болью лицо.
— Полежи спокойно. Я принесу мокрую салфетку.
Она быстро вернулась и обнаружила, что он сидит на стуле, откинув голову на спинку. Илейн положила ему на лоб салфетку.
— Зачем… зачем приходили эти люди как ты думаешь? — спросила она с беспокойством, поглядывая на уже закрытую дверь.
— Не знаю, но надеюсь разузнать. Может они надеялись найти здесь деньги. Теперь все в городе знают о твоей золотой шахте. Но мне показался знакомым тот, что дрался со мной… его манера пользоваться револьвером… Не знаю, может, это ерунда… но вот что. Мне не нравится, что ты снова в опасности. Как бы я ни хотел, я не могу проводить здесь все время. Тебе нужны слуги — дворецкий, горничная — люди, которые отпугнут подобных гостей.
— Я уже говорила об этом в агентстве, — сказала Илейн, не упоминая, что прямо сейчас никого нанимать не собирается. Она уедет из Сан-Франциско навсегда. — Наверняка тем, кого пришлют, можно будет доверять.
— Нам придется тщательно проверить их, — сказал Рен, — просто чтобы подстраховаться. Я думаю, что в ближайшее время должен сам присматривать за тобой. — Длинным загорелым пальцем он коснулся ее подбородка, и неторопливая улыбка осветила мужественное лицо. Потом Рен вдруг заметил, что ее простыня распахнулась, и его взгляд остановился на приятной формы бедре и стройной ноге. Когда его ладонь коснулась бедра и поползла вверх по ягодицам, ощущение горячей нежной кожи разогрело его плоть и заставило кровь еще быстрей бежать по жилам.
Илейн игриво столкнула его руку.
— Вижу, ты будешь жить, — сказала она.
Но он не упустил облегченного взгляда золотистых глаз.
— Со мной все будет хорошо, — заверил он — К несчастью, у меня важное дело вне города сегодня вечером. Я не смогу выполнять свои обязанности телохранителя до завтрашнего дня.
Его рука вернулась туда, откуда ее только что убрали. Длинные пальцы выпрямились и начали мучить и без того пылающую плоть.
Илейн чувствовала трепет такого же желания, как и он, но сопротивлялась, останавливаясь на его словах. Ей хотелось больше всего на свете, она боялась больше всего на свете, что Рен будет «охранять» ее тело.
— Сегодня ты будешь в безопасности, — уверил Рен. — Они не вернутся так скоро, а может быть, никогда. Но я пришлю своего человека — Герберта Томаса — и его жену Флору, как только доберусь до дома.
99 
