очень нудно 
52 
Поспешно расстегнувшись, он освободил свою плоть и прижался ей к Лили. Кровать была высокой, так что ему было идеально удобно. Широко раздвинув Лили ноги, он увидел, как ее чудесные глаза закрылись, — и осторожно вошел в нее.
Ощущение ее девственности должно было бы его остановить. Вместо этого он ощутил буйное торжество при мысли о том, что ею не владел никакой другой мужчина. Она принадлежит только ему!
Ройал надвинулся на нее, удерживаясь на локтях, и снова страстно поцеловал. И вошел в нее до конца, заставив тихо вскрикнуть и поймав ее стон губами. Боль от утери девственности заставила Лили замереть — и Ройал застыл неподвижно, борясь с потребностью продвигаться еще глубже.
— Прости, любимая. Я не хотел сделать тебе больно.
— Ничего страшного. — Она расслабила тело и даже сумела улыбнуться дрожащими губами. — Мне хотелось, чтобы это был ты.
— Лили…
Тут она пошевелилась, вбирая его в себя, и Ройал застонал. Его тело пылало от сладкой тугой плоти, охватившей его, и последние капли его самообладания стремительно испарились. Он овладевал ею снова и снова, впитывая сладкое наслаждение, равного которому никогда не знал. К вящему его облегчению и восторгу, Лили выкрикнула его имя — и ее тело стало ритмично сжимать его плоть, говоря о том, что Лили достигла вершины экстаза.
Ройал последовал за ней секундой позже, жадно погрузившись в нее, напрягая все мышцы и извергая в нее свое семя.
Сердце его отчаянно колотилось, грудь бурно вздымалась. Несколько мгновений они оба не шевелились… а потом ощущение реальности стало возвращаться. Они услышали, как внизу играет оркестр, как время от времени кто-то смеется.
Раскаяние медленно наполняло Ройала, сменяя эйфорию, которая владела им совсем недавно. Он едва мог поверить, что сделал это.
— Ройал…
Не открывая глаз, Лили прошептала его имя, и он ощутил острую боль в сердце.
Боже правый, он овладел ею словно какой-то дешевой девкой! Они оба полуодеты, лежат на чужой постели в доме, где их в любую минуту могут застать!
Проклиная себя, поражаясь тому, как он мог настолько потерять самообладание, Ройал расстался с теплом ее тела, хотя для этого ему пришлось напрячь всю свою волю.
Лили медленно подняла ресницы. Она увидела, как он начал приводить в порядок свой костюм, и, не вставая, последовала его примеру, натянув на плечи сорочку, которая скрыла ее дивную грудь, и снова надев алую шелковую блузку.
Ройал отошел к туалетному столику, вылил немного воды из кувшина в таз, смочил салфетку из тонкого полотна и вернулся к постели. Лили взяла протянутую им салфетку и, отвернувшись, стала стирать с ног девственную кровь. Ройал ощутил новый прилив раскаяния. Он получил то, чего хотел, и ничего исправить уже не сможет.
Положив испачканную салфетку в таз, Ройал вернулся к Лили.
— Лили… милая, мне так жаль.
Она быстро подняла руку, чтобы остановить его.
— Ройал, я тебя умоляю: пожалуйста, не говори мне, что тебе жаль!
— Я тебя обесчестил, но не могу на тебе жениться. Конечно, мне очень жаль.
Ее глаза наполнились слезами, и у Ройала больно сжалось сердце. Он протянул к ней руки, но она встала с кровати и решительно покачала головой.
— Мне не нужна твоя жалость, Ройал. Ни раньше, ни сейчас, ни потом.
Она поспешно привела свой костюм в порядок и надела парик.
— Я могла тебя остановить. Ты же знаешь.
Это была правда. Он не стал бы овладевать ею насильно. Лили хотела его так же сильно, как он хотел ее. Почему-то от этой мысли Ройал почувствовал себя еще хуже.
— Мне пора уходить, — сказала Лили. — Я пройду чёрным ходом. Дядя ждет в переулке, он проводит меня до дома.
Когда она вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь, у Ройала снова больно сжалось сердце.
Глава 17
В простой белой ночной сорочке Лили сидела у окна своей спальни. Этим вечером вся ее жизнь изменилась. Она перестала быть девственницей — и она всей душой любит мужчину, который ей недоступен.
Она ощутила легкий укол сожаления. Она родственница Джослин, пусть и дальняя, а Ройал скоро станет ее мужем. Наверное, она смогла бы остановить его, если б не знала о том, что кузина отправилась на свидание с Кристофером Баркли.
Возможно, будь все иначе, она смогла бы поступить благородно и оттолкнула бы Ройала, но ничего уже не изменить.
52 
