21 
Ей удалось бежать, но не очень далеко.
Она поняла: как только генерал осознал, что произошло, он не теряя времени понесся за ней.
Княжна пыталась успокоить себя тем, что никто в стране не мог соперничать с ней в верховой езде, и догнать ее сейчас, когда она на таком скакуне, превосходном во всех отношениях, просто невозможно.
Прижавшись к шее жеребца и заставляя его бежать еще быстрее, она, однако, не могла не слышать все приближающихся копыт генеральского коня.
Они оба мчались с такой скоростью, что Илена не удивилась, когда соболиная шапка слетела с головы.
Она и не сразу заметила это, движимая единственным желанием — оторваться от преследователя и оказаться в спасительном убежище — в стенах дворца.
Но, преодолев не более полумили, девушка почувствовала, что он скачет совсем рядом.
Она прилагала все усилия, но генерал неумолимо приближался, и вот уже его конь бежит бок о бок с ее собственным.
В следующее мгновение генерал продемонстрировал ей трюк, который считался самым сложным и самым уважаемым среди наездников.
На полном скаку приподняв в седле, он перенес ее на своего скакуна.
Илена с трудом верила в происходящее.
Она видела этот фокус лишь однажды, во время своего путешествия в Венгрию, и не могла даже представить, что подобное приключится с ней.
Она почувствовала, как оказалась в воздухе и мгновенно приземлилась рядом с генералом, уткнувшись лицом ему в грудь; она едва не потеряла сознание от удара.
Владилас придержал своего коня, развернулся и поскакал в обратном направлении.
Илена безнадежно замерла.
Она потеряла соболиную шапку, и шпильки вылетели из волос; теперь они рассыпались по плечам, переливаясь червонным золотом в лучах полуденного солнца.
Она услышала короткий свист и поняла, чувствуя себя еще более униженной, что жеребец, на котором она пыталась сбежать, развернулся и поскакал обратно на этот свист.
Владилас мог остановить ее в любой момент, лишь коротко присвистнув, но он этого не сделал.
Он еще раз доказал свое превосходство и несравненное умение держаться в седле, возвращаясь с побежденной девушкой на руках.
Вскоре она услышала радостные возгласы его людей — они приветствовали вождя, который вновь продемонстрировал свою силу и власть над жалкой женщиной, вознамерившейся сопротивляться ему.
Они подъехали к палатке, и генерал спустился с коня, все еще держа Илену на руках, как бы выставляя напоказ слабость и уязвимость пленницы.
Так он внес ее в палатку, но не опустил на пол, а продолжал стоять, держа ее на руках, пока Илена не открыла глаза и не процедила сквозь зубы:
— Я ненавижу тебя! Поверь, лучше я умру, чем стану твоей женой!
— Нет, ты не умрешь, — ухмыльнулся генерал, — но умрут твои люди. Ты этого хочешь?
Он говорил с ней так, словно она была несмышленым ребенком, не желающим слушать поучений наставника.
Не дождавшись ответа на свой вопрос, он опустил ее на пол, и девушка, чувствуя, что ноги не держат ее, обессиленно плюхнулась на стул.
Генерал наполнил ее бокал, потом налил себе и залпом выпил.
Вытер губы тыльной стороной ладони, посмотрел на княжну и сказал:
— Послушай, хватит играть в детские игры! Я больше не собираюсь внимать твоим глупостям. Ты выйдешь за меня замуж сегодня же вечером, а завтра мы поедем в Зокалу во главе моих войск и сообщим людям, что они в безопасности и под защитой.
— Вы… ты... — не зная, как обратиться к нему, пробормотала Илена,-ты действительно думаешь, что я соглашусь на подобное безумие.
Ей хотелось, чтобы голос звучал более спокойно и уверенно, но вместо членораздельной речи какой-то жалкий лепет слетал с ее губ.
— Мне все равно, согласишься ты или нет, — с завидным хладнокровием ответил генерал. — Все спланировано заранее, и священник, который обычно путешествует со мной, проведет церемонию через час.
Илена попыталась заявить, что не станет подчиняться, но он продолжал:
— У меня нет желания жениться на тебе в этой казачьей одежде — ты найдешь греческое свадебное платье в своей палатке. Так как венчать нас будет греческий священник, я полагаю, оно будет в самый раз.
— Если ты думаешь, будто я собираюсь переодеться только для того, чтобы доставить тебе удовольствие, то очень, очень ошибаешься! — возмутилась Илена.
Однако, выкрикнув это, княжна с ужасом поняла, что вряд ли генерал прислушается к ее желаниям.
21 
