очень нудно 
42 
Ей хотелось с кем-то поговорить. Хотелось отвести душу. Ей недоставало тети Салли, единственного человека, знавшего о Николь. Дорогой тети Салли, с ее мудростью и удивительным чувством юмора, способной справиться с любым затруднением. Именно она помогала акушерке во время родов и с материнской нежностью заботилась о Лили.
– Салли, где моя малышка? – прошептала Лили. – Если бы ты была там, ты бы подсказала мне, что делать. У меня не осталось денег. У меня никого нет… Я на грани отчаяния! Что мне делать? Что?
Лили вспомнила, как пришла к Салли и, сгорая от стыда и горя, призналась тетке в том, что отдалась своему возлюбленному и после той страстной ночи зачала ребенка. В то время она думала, что большего несчастья быть не может. Салли успокаивала ее, приводя разумные доводы.
– Ты решила отдать ребенка? – спросила она. – Заплатить кому-нибудь за его воспитание?
– Нет, я никогда бы этого не сделала, – со слезами на глазах ответила Лили. – Малыш ни в чем не виноват. Он – или она – не должен платить за мой грех.
– Тогда, если ты намерена оставить ребенка при себе, мы поселимся в Италии, в каком-нибудь тихом уголке. – Глаза Салли горели от радости. – Мы станем семьей.
– Но я не могу просить тебя о…
– Ты ни о чем и не просила. Я предложила. Посмотри на меня, Лили! Я богатая старуха и имею право делать то, что мне заблагорассудится. У меня хватит денег. А до остального мира, с его лживостью и ханжеством, нам нет никакого дела.
К несчастью, Салли умерла вскоре после рождения малышки. Лили, которая очень горевала и скучала по ней, нашла утешение в дочери. Николь стала для нее центром мироздания, дни наполнились любовью и радостью. Пока с ней была Николь, жизнь казалась прекрасной.
Лили тихо плакала, и подушка намокла от слез. Боль в голове усилилась и распространилась на горло. Она никогда ни перед кем не раскрывала своих чувств, даже перед Дереком. Что-то в нем мешало ей показаться ранимой. За свою жизнь Дерек повидал немало страданий. Если когда-то его и трогали женские слезы, то эту способность сочувствовать он давно утратил. «С кем сейчас Николь? – в отчаянии спрашивала себя Лили. – И кто утешает ее, когда она плачет?»
* * *
Алекс заворочался и застонал. Его мучил кошмар.
Подсознательно он понимал, что это происходит во сне, но никак не мог проснуться и все глубже погружался в мир туманов и теней. Там была Лили. Ее смех эхом отдавался вокруг, искрящиеся карие глаза были устремлены на него Лукаво улыбаясь и продолжая наблюдать за ним, она медленно наклонилась и слегка прикусила его плечо. Он вздрогнул и попытался оттолкнуть ее. Внезапно их обнаженные тела сплелись. У него закружилась голова от восторга.
«Скажи мне, чего ты хочешь, Алекс?» – трепетно прошептала она.
«Оставь меня!» – прохрипел он.
Но она не послушалась, только ласково рассмеялась. Тогда он руками сжал ее голову и направил туда, где ему хотелось почувствовать ее рот… туда…
Алекс проснулся, как от толчка. Прерывистое дыхание с шумом вырывалось из его груди. Он провел рукой по лбу. Волосы были влажными от пота. Охваченное возбуждением тело болело. Выругавшись, он схватил подушку и швырнул ее в другой конец спальни. Ему нужна женщина. Впервые им овладело столь сильное желание. Алекс попытался вспомнить, когда, в последний раз спал с женщиной. Это было еще до помолвки с Пенелопой. Он считал, что обязан быть верным своей невесте, и решил, что несколько месяцев воздержания не убьют его.
«Идиот! – в ярости сказал он себе. – Круглый идиот».
Надо что-то делать. Можно было бы прямо сейчас отправиться к Пенелопе. Но ей это не понравится. Она начнет протестовать и кричать, но ему по силам подчинить ее своей воле. Он бы запугал ее, и она пустила бы его в свою постель. Ведь как-никак они поженятся через несколько недель.
Идея имела смысл. Во всяком случае, с точки зрения мужчины, страдающего от неутоленного желания. Но стоило Алексу представить, как он занимается с ней любовью…
Нарисованная воображением картина вызвала у него отвращение.
Хотя, конечно, это принесло бы ему некоторое облегчение.
Нет. Он хочет не этого. Он хочет не ее.
«Да что, черт побери, со мной такое?!» – подумал Алекс и, встав с кровати, раздвинул шторы, чтобы впустить в комнату лунный свет. Потом налил немного холодной воды в таз, стоявший на треножнике, и умылся. Уже многие дни – с тех пор как он встретил Лили – в его мыслях царит полная сумятица. Ах, если бы он мог потушить пожар, пылающий внутри! Если бы к нему вернулась четкость мысли!
42 
