очень нудно 
70 
Внезапно она почувствовала на себе холодные взгляды. Сначала лишь несколько голов повернулись в их с герцогом сторону, несколько пар глаз с любопытством их оглядели, но с каждой секундой на них все больше и больше обращали внимание. Гул голосов в зале постепенно стих, и наконец установилась напряженная тишина. Однако длилась она недолго. Вскоре послышался возмущенный ропот. Присутствующие негодовали по поводу появления Николаса в таком изысканном обществе, и Элизабет почувствовала укол острой жалости. Он пришел сюда только ради нее и Мэгги, только потому, что любит их обеих. Но почему он должен из-за них страдать?
— Боже правый! Да ведь это Рейвенуорт! — послышался рядом чей-то голос. — Но ведь он преступник! Нет, каков наглец! Явиться в приличное общество!
— Совершенно с вами согласна, — подхватила тучная матрона в старомодном напудренном парике. — А эта светловолосая шлюшка — его сестра.
Элизабет почувствовала, как напряглась рука герцога, однако он, не останавливаясь, шел дальше. А дамы и господа продолжали возмущаться, и у Элизабет от страха к горлу подкатил комок.
— А кто эта рыжеволосая девица? — спросил изысканно одетый молодой человек своего приятеля. — Очень недурна.
— Это, старина, дочка Генри Вулкота. А Рейвенуорт — ее опекун. — Молодой человек тихонько хмыкнул. — Волк, стерегущий овечку. Ты не находишь?
Приятели весело расхохотались и смеялись до тех пор, пока Белдон не остановился и не поглядел на них. Одного взгляда его холодных карих глаз оказалось достаточно, чтобы смех тут же прекратился.
Герцог повел Элизабет дальше, и она на подкашивающихся ногах шествовала рядом. Наконец они добрались до того места, где расположился оркестр. Герцог едва заметно кивнул, и оркестр заиграл. Как того требовал обычай, герцог открыл бал, пригласив на первый танец свою мать — самую высокопоставленную среди присутствующих особу. Второй танец он приберег для Элизабет.
— Улыбайтесь, моя дорогая, вы выглядите просто потрясающе. Вам совершенно не о чем волноваться. — Он бросил быстрый взгляд на Рейвенуорта, стоявшего неподалеку с вдовствующей герцогиней. Лицо Николаса было напряженным. Интересно, о чем он сейчас думает?
А музыка становилась все громче. Танцоры выстроились в два ряда. Беддон встал напротив Элизабет.
— Граф беспокоится за вас, — проговорил он, когда танцоры начали сходиться. — Вам повезло, что у вас есть такой друг.
Что могла Элизабет ответить на это? Чего она меньше всего добивалась от Николаса Уорринга, так это дружбы. Ей нужна была его любовь.
Герцог улыбнулся, и Элизабет ответила ему улыбкой. Как наставлял их Белдон, важно было дать присутствующим ло-нять, что Николас, Маргарет и Элизабет чувствуют себя здесь как рыба в воде, и заставить недоброжелателей смириться с тем, что отныне они будут появляться в светском обществе, когда им заблагорассудится.
После Элизабет герцог танцевал с Маргарет, явно давая этим понять, что берет обеих девушек под свою защиту. И с этого момента все переменилось. Откуда ни возьмись рядом с Элизабет возникли молодые люди, словно сквозь зеркальные стены просочились, а несколько женщин отважились подойти к Николасу.
Элизабет почувствовала острый укол ревности. Она знала, что хотя граф присутствует здесь ради нее, по сути своей он все равно останется отъявленным повесой и любителем женского пола.
Взяв себя в руки, Элизабет отвернулась от графа, изобразила на лице еще более жизнерадостную улыбку и приняла от молодого лорда, с которым ее познакомила вдовствующая герцогиня, приглашение на танец. Лорд был красив и очень мил, однако в число четырех потенциальных претендентов на ее руку не входил.
Помимо лорда Триклвуда, список этот включал лорда Эддингтона Лича, второго сына графа Драйдена, сэра Роберта Тинсли и Уильяма Ратерфорда, барона Тэлмеджа. По словам Сидни, у них была безупречная репутация и они были не прочь жениться. Все они получили приглашение на бал, однако явились только Триклвуд и Тэлмедж.
Бердсолл, приехавший менее чем через час после начала вечера, с улыбкой представил ей Тэлмеджа.
— Представляете, моя дорогая, его светлость приехал специально, чтобы познакомиться с вами.
Элизабет одарила лорда самой ослепительной улыбкой, на какую только была способна.
— Как это мило с вашей стороны, милорд.
— Ну что вы. Я был счастлив приехать сюда. Сидни столько мне о вас рассказывал, и я вижу, что он говорил истинную правду.
70 
