очень нудно 
91 
И тем не менее Элизабет чувствовала, что их отношениям чего-то недостает, что в их связи отсутствует какое-то важное звено. Может быть, в их отношениях есть какой-то изъян, потому что Николас ее не любит? Она ему нравится, это совершенно очевидно, но более глубокого чувства он к ней не испытывает, и не стоит заблуждаться на этот счет. Впрочем, Элизабет надеялась, что ее любви хватит на двоих.
Однако уже не один раз внутренний голос, который Элизабет безрезультатно пыталась заглушить, нашептывал ей, что она просто глупа и к тому же грешна. Николас женат и никогда не сможет развестись, так что счастье ее зыбко и призрачно. Кроме того, Элизабет постоянно мучил страх. Что о ней будут говорить друзья Николаса, Сидни Бердсолл, герцог и вдовствующая герцогиня, и его слуги, Мерси с Эли-асом, когда узнают, что она стала его любовницей?
Охваченная этими грустными мыслями, Элизабет шла в сопровождении Элиаса Мути и Теофилуса Суона по вымощенной булыжником дорожке к дому, который снял для нее с тетей Николас. Она поднялась по крутой каменной лестнице к входной двери, чувствуя, что на сердце у нее камень.
Войдя в холл и остановившись под хрустальным канделябром, Элизабет проговорила:
— Благодарю вас, джентльмены. Погода стоит хорошая. Если она до завтра не испортится, мне, быть может, захочется прогуляться.
Элиас слегка склонил темноволосую голову, в которой уже проглядывали серебристые нити, и ответил:
— Как вам будет угодно, мисс.
Если он и посчитал несколько необычным то, что Элизабет стала каждый день ходить в церковь, он ни словом об этом не обмолвился. И у Элизабет стало немного легче на душе.
— Ну наконец-то! — проговорила тетя Софи, выходя в холл. — Я уж тебя заждалась.
Со дня их приезда в Лондон старушка заметно раздалась в ширину. Ей нужно побольше двигаться, решила Элизабет. В Рейвенуорт-Холле тетушка довольно много времени проводила на воздухе. Наверное, тоже скучает по загородному дому Николаса.
— Мне нужно было сделать кое-какие покупки, — принялась объяснять Элизабет, направляясь в гостиную, — а потом я зашла в церковь Сент-Мэри. Там всегда так спокойно!
Тетя Софи нахмурилась:
— Ты ведь там была вчера и позавчера. Вот уж не думала, что ты настолько набожна.
Элизабет виновато отвела взгляд:
— До последнего времени у меня не было для этого причин.
Тетушка подняла седые тонкие брови:
— Вот как? Гм… Признаться, я понятия не имела, что тебя мучает совесть. Иначе я бы непременно попыталась отговорить тебя от того образа жизни, который ты избрала. Тебе ведь еще никогда не приходилось стыдиться своего поведения.
— А я и не стыжусь… то есть не то чтобы стыжусь… даже не знаю, как объяснить. Я люблю Николаса и знаю, что никто мне не сможет его заменить, но…
— Но, несмотря на ваши чувства, он тебе не муж. Он женат на другой.
На глаза Элизабет навернулись слезы, однако усилием воли она сдержала их.
— Да, — ответила она. — Я пытаюсь убедить себя, что это не имеет никакого значения, что Рейчел Уорринг бросила его девять лет назад, что она не имеет на него никаких прав, что она не любит его и он не питает к ней никаких чувств…
— Но если это и в самом деле так, почему ты по полдня простаиваешь на коленях в церкви?
Элизабет почувствовала, как в горле ее застрял комок.
— Не знаю… — прошептала она, и из глаз ее потоком хлынули слезы.
Она бессильно опустилась на софу, и тетя Софи села рядом.
— Мне кажется, я догадываюсь, — тихонько проговорила тетя. — Я думаю, все дело в том, что, как бы ты ни любила лорда Рейвенуорта, тебя растили не для такой участи.
— Не для того, чтобы я стала его любовницей?
Элизабет трудно было произносить это слово.
— Именно так, моя дорогая. Тебя растили, чтобы ты стала женой и матерью, сделала счастливым мужа, воспитывала детей. Правда, мама твоя придерживалась иного мнения относительно настоящих жизненных ценностей, но ты на нее абсолютно не похожа. Ты всегда больше походила на своего отца, человека, знающего, что такое честь и достоинство. Он бы никогда не пошел против своих принципов, и у тебя, я полагаю, такой же характер.
Элизабет почувствовала боль в груди. Вытерев слезы, она заметила:
— Но этот случай — из ряда вон выходящий. Я люблю человека, с которым жизнь обошлась несправедливо. Он ужасно одинок, тетя Софи. Он страдал целых девять долгих лет. И жена я Николасу или нет, я ему нужна. Что бы ни подсказывала мне моя совесть, я не могу его бросить.
91 
