18 
— Эй, — кто-то несильно сжал ее плечо. — Мы уже подлетаем. Кэролайн встрепенулась и открыла глаза.
— Я что, спала?! — удивленно поинтересовалась она у соседки.
— Да, похоже на то, — улыбнулась та.
— Ну надо же, — пробормотала она. — Не поверите, такое со мной впервые в жизни…
Ее встречал Брюс.
Ее Брюс… Брюс, которого она должна была любить, которому должна была хранить верность и которого подло обманула при первой же возможности.
Зачем он пришел? Чтобы лишний раз дать ей понять, насколько она низко пала? Конечно же нет! Он ведь ничего не знает. Он ей верит, любит ее и, наверное, хочет чего-то большего, чем ни к чему не обязывающие отношения…
Но Кэролайн было тяжело его видеть. Она даже попыталась спрятаться за пассажирами. Однако вовремя опомнилась. Еще не хватало, чтобы он простоял здесь целый день, наплевав на свои дела…
Распрямилась, помахала ему рукой.
Он улыбнулся, двинулся ей навстречу.
Только бы не выдать себя! Только бы он ни о чем не догадался! Она никогда больше не будет изменять ему. Никогда.
Он ведь такой хороший, ее Брюс. Такой замечательный. Тихий, мирный, заботливый. Ну почему она не любит его так, как должна была бы любить?
Брюс, Брюс… что же в тебе не так? Что же во мне не так?
Он шел навстречу. Чуть выше среднего роста, худощавый. Одет в кожаную куртку, из-под которой проглядывал бежевый свитер, который она подарила ему на прошлое Рождество… Кэролайн почувствовала укол совести. Как же она могла изменить этому замечательному человеку? Как так получилось, что жизнь ее сделала подобный вираж, после которого она никак не может прийти в себя?
— Привет. — Брюс остановился перед ней и протянул букет цветов, который держал в руках.
В глазах его читалась радость от встречи и угадывалась тщательно скрываемая тоска…
— Привет. — Кэролайн замерла в нерешительности, приняла цветы из его рук, робко взглянула на своего «любимого-нелюбимого».
— Я скучал, — просто произнес он.
Видимо, он ожидал и от нее услышать нечто подобное. И Кэролайн уже готова была произнести то, что он хотел услышать… Но слова словно застряли у нее в горле, не смогли вырваться наружу, и, немного помолчав, она лишь произнесла:
— Пойдем получим мой багаж…
— Да, конечно.
Брюс всегда был очень надежным. Он и сейчас первым прошел к нужной дорожке, по которой выезжали сумки и чемоданы пассажиров ее рейса. Она только показывала ему вещи, принадлежащие ей.
Наконец они подошли к его машине. Поместив чемодан в багажнике, а пакеты — на заднем сиденье своей машины, Брюс открыл перед Кэролайн дверцу.
Ничего не говоря, она забралась в автомобиль.
Сейчас она мечтала лишь об одном: поскорее увидеть Дороти.
— Куда? — спросил Брюс, глядя на нее.
— К моим, — не задумываясь, ответила Кэролайн.
И машина тут же тронулась с места.
Она откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Она не хотела ни о чем разговаривать, и такой способ показался ей более приемлемым и не слишком обидным для Брюса, который был ни в чем не виноват…
— Мама! Мамочка! — услышала она возглас, едва только Мелани открыла дверь и впустила их в холл. — Доченька! — Кэролайн машинально вручила медведя Брюсу, нерешительно топтавшемуся рядом, и раскрыла объятия, подхватывая малышку на руки. — Как же я по тебе скучала, солнышко мое!
— И я, мамулечка! И я тоже! — Дороти крепко обняла ее за шею, прижалась своей нежной щечкой к ее щеке.
Кэролайн чувствовала, как сердце ее готово выпрыгнуть из груди. Ничто не омрачало этот момент воссоединения с дочерью. Ни воспоминания о Брайане, ни чувство вины перед Брюсом. Все как будто отступило на задний план и перестало быть жизненно важным.
У нее есть дочь. И Кэролайн могла ради нее свернуть горы. Так зачем думать о том, что к жизни Дороти не имело никакого отношения?
— Посмотри, красавица, что тебе передал Санта-Клаус! — Кэролайн поставила дочку на пол и протянула ей плюшевого медведя, который был ростом с Дороти.
— Спасибо, мамуля! — Дочка вцепилась в игрушку, не в силах отвести от нее взгляда. — Он такой красивый!
— Я рада, что мишка тебе понравился.
— Он самый лучший, — заверила ее Дороти…
После часа расспросов и рассказов о своей поездке, Кэролайн ощутила себя словно выжатый лимон. Она так старалась ни единым словом не упомянуть Брайана, чтобы не оказаться втянутой в разговор о нем, что после интенсивных бесед на тему своего путешествия, а в особенности — неполадки самолета, еле смогла справиться с поставленной задачей. Они расположились в просторной гостиной. Мама накрыла на стол. Все расселись. Лишь Дороти устроилась на полу. Она так была увлечена своей новой игрушкой, что не обращала ни на кого внимания.
18 
