91 
— Конечно, нет! Это был мой партнер. Но, учти, я не давал ему санкции.
— Ладно, проехали, — махнула рукой Софья. — Меня интересует совсем другое. Ты ведь прятался где-то в том тупичке, не так ли?
— Угу.
— Ты видел типа с пистолетом?
— Да.
— Он хотел меня убить.
— Мне тоже так показалось.
— Почему же вы не скрутили его? Тоже мне, правительственные агенты!
— Он испарился слишком быстро. Я только крикнул «Эй!», чтобы спугнуть его. Чтобы он не выстрелил.
— Так это ты крикнул? — Софья хлопнула себя ладонью по лбу. — А я думала, он крикнул сам, чтобы я обернулась и встретила смерть лицом к лицу. Кстати, что вы вообще делали в той подворотне со своим напарничком?
— Пытались оторваться от «хвоста». То есть от тебя. Кстати, как ты меня вычислила? До сих пор не могу понять! Я ведь был в парике, в другой одежде, вышел через соседний подъезд!
Софья оскорбилась до глубины души:
— Господи! Неужели ты считаешь, что я не узнала бы мужчину, с которым пять минут назад целовалась?!
— Действительно… — пробормотал Суданский. — Мы целовались. Это было… М-м-м… Это было странно.
— В самом деле?
— Необычно.
— Главное, неожиданно, — пробормотала Софья. — Налей еще кофе, пожалуйста.
— А теперь твоя история. В подробностях, если не затруднит.
Софье очень хотелось рассказать кому-нибудь все с начала и до конца. Правда, до сих пор не попадалось достойной кандидатуры. Сам Дымов, главный претендент на роль слушатели, испарился, словно летняя лужа. «Ай, да ладно. Суданский тоже сойдет», — подумала она. Правда, этот парень не вызвал у нее приступа доверия. Софья и до сих пор не была убеждена, что он рассказал о себе правду. Однако теперь его заинтересованность казалась неподдельной и здорово заводила. Софья вспомнила, с чего, собственно, все началось, и с жаром заявила:
— Во всем виноват мой муж.
— Под этой фразой могла бы подписаться каждая женщина! — поощрил ее Суданский.
— Он решил меня бросить, я рассердилась и стала совершать глупости.
— Пустилась во все тяжкие? — с пониманием переспросил тот. — Пила, гуляла, нюхала травку?
— Да ты что! Я всего лишь рискнула подбросить на своей машине симпатичного мужчину.
— Теперь это называется — совершить глупость? Надеюсь, ты не сочтешь, что ночь, проведенная в моей квартире, порочит твою честь, и не удавишься колготками, когда вернешься домой и окончательно протрезвеешь?
Софья хотела было надуться, но потом решила, что это лишит ее возможности выговориться.
— Итак, Дымов сел на пассажирское сиденье. Я вела машину. И попала в аварию…
Софья вещала, словно чтец-декламатор, помогая себе руками и мимикой. Суданскому совершенно точно не было скучно.
— Значит, по городу до сих пор бегает человек с пистолетом, который жаждет тебя прикончить? — уточнил он в конце повествования.
— Выходит так. Кстати, а ты лично ни к чему из того, что я рассказала, не имеешь отношения?
— Только к Лапшину, — вздохнул Суданский. — Я его на тебя натравил, я его и отозвал. Хотел попугать тебя.
— Я испугалась. Можно надеяться, что я больше не увижу этого типа? — спросила Софья.
— Не увидишь. Разве что случайно, совершая променад по Тверскому бульвару.
— Полагаю, при встрече мне нужно будет сделать вид, что я его не знаю.
— А ты не считаешь, что ведешь себя легкомысленно? — нахмурился Суданский. — Кстати, зачем ты вчера приехала ко мне? Ведь ты думала, что я за тобой охочусь?
— Во мне взыграло чувство долга. Дымов подрядился тебя охранять, а я его заменяю.
— Хм, а по-моему, это сработало твое подсознание, — заявил Суданский. — Вероятно, ты в меня влюбилась. Опять же напала на Лидию.
— За Лидию ты должен быть мне только благодарен. Если ты на ней женишься, то проведешь лучшие годы в консерватории. И никакого подсознания. Я очень, очень ответственный человек. Если уж взялась за дело, то обязательно доведу его до конца!
— Да… — протянул Суданский. — Ты меня отлично охраняла. Особенно ночью. Думаю, тебя не разбудил бы даже полковой оркестр.
— Скажи спасибо, что я вообще приехала! Ведь я подозревала тебя во всех смертных грехах! Кстати, подними-ка руку. Закрой локтем лицо. Вот так. Нет, не похож.
— Думаешь, это я пытался тебя убить?
— Мало ли…
— А почему ты не спрашиваешь, чем я могу тебе помочь?
— Боже мой, да чем ты можешь мне помочь? — воскликнула Софья, засовывая в рот недоеденную горбушку. — Ну воспользуешься ты, положим, своим служебным положением, приставишь ко мне какого-нибудь типа, набившего руку на стрельбе по живым мишеням. И что?
91 
