очень нудно 
34 
– Рэнд?
Он тут же появился в дверях своей спальни.
– Да?
Глаза его быстро скользнули по ее серебряно-голубому наряду.
– Какое волшебное платье! – сказал он, немного помолчав.
– Да, но я никак не могу застегнуть его.
Он улыбнулся.
– Неужели я перекормил тебя?
– Нет, просто этот дурацкий корсет почему-то не сходится…
Рэнд молча улыбался.
– Как же помочь тебе?
Не говоря ни слова, она повернулась к нему спиной.
Послышались легкие шаги, и она почувствовала, как Рэнд осторожно затягивает шнурки корсета. Розали с трудом перевела дыхание.
– Кажется, достаточно, – сказал Рэнд с некоторым сомнением в голосе.
Но Розали нетерпеливо покачала головой.
– Я все равно не смогу застегнуть платье. Пожалуйста, затяни еще сильнее!
Рэнд колебался. Затягивание тела в корсет казалось ему какой-то изощренной пыткой.
– Может, наденешь другое платье? – неуверенно спросил он.
– Если ты не хочешь, я попрошу помочь мне горничную.
Пробормотав что-то невнятное, Рэнд снова принялся за дело. Талия Розали уменьшилась еще на один дюйм и выглядела теперь невероятно узкой.
С усилием вздохнув несколько раз, Розали сказала:
– Может быть, еще…
– Нет, все. Иначе я сейчас возьму ножницы.
Рэнд принялся застегивать платье.
– Почему женщины так хотят вернуть эту моду, которая еще в прошлом веке была признана негодной?
– Но ведь и мужчины иногда делают это. Вот, например, принц-регент.
– Да, конечно, те, кто злоупотребляет вином и обильной пищей. Но тебе это совершенно ни к чему.
– Откуда ты можешь знать?
– Я видел тебя, – напомнил Рэнд, медля застегивать последние три пуговицы. – Это просто преступление изменять что-то в твоей внешности.
Розали закрыла глаза. Горячая волна пробегала по телу, когда она чувствовала прикосновение его пальцев. Ей казалось, что это было в первый раз. Память о том лондонском утре была теперь отдаленной и неясной. Иногда Розали казалось, что это были два каких-то совершенно незнакомых ей человека и что она впервые встретилась с Рэндом только здесь, во Франции.
Отбросив мечтания, Розали проговорила:
– Это мнение знатока, и я, вероятно, должна быть польщена им.
– Я не знаток, – тихо ответил Рэнд, глядя на нее.
– Ты прав, слово "знаток" не совсем подходит к тебе, ведь оно подразумевает некоторое уважение к предмету.
Ты, вероятно, просто любитель.
Рэнд не понимал, почему она говорит это. Ему хотелось остановить ее, заткнуть ей рот.
– Если это так, то у меня должны быть довольно странные мазохистские наклонности в отношении удовольствий.
Розали повернулась и посмотрела ему в глаза.
– У меня не очень большой опыт, но мне кажется, что если ты не уважаешь меня, то ты вообще не уважаешь женщин.
– Будь это так, как ты говоришь, – жестко ответил Рэнд, – сейчас ты была бы со мной в постели независимо от твоих маленьких колючих шипов. Но я уважаю тебя.
– Тогда я не понимаю, – проговорила она и замолчала, глядя на него. Как красив его чувственный рот! Как настойчивы были его губы, когда он целовал ее, какими нежными казались они, когда Рэнд касался ее лба!
"Я, кажется, пропала", – думала Розали, понимая, что неравнодушна к нему.
– Так чего ты не понимаешь?
– Зачем ты сделал.., то, в Лондоне? – проговорила она с отчаянием в голосе.
Холодность Рэнда мгновенно исчезла. Он искал ответ, но не знал, как объяснить ей мир, в ко тором он рос, не зная доброты и сострадания, и он хорошо усвоил его жестокие уроки. Один из них состоял в том, что удовольствие – главное в жизни. Это был своего рода условный рефлекс: если у тебя есть какая-нибудь потребность, твое дело удовлетворить ее независимо от последствий. Но благодаря ей он изменился и чувствовал теперь свою вину и свое раскаяние.
– Я не знал тебя тогда… Все, что я понимал, это… О, Розали, ты была так красива, и ты появилась как раз в тот момент, когда мне нужна была женщина.
Рэнд ждал, что она рассердится, но Розали была только смущена.
– Я не понимаю, почему ты иногда так добр со мной, а потом так… – Она не находила слов, чтобы закончить фразу.
Да и какими словами можно было описать его подвижный, меняющийся нрав? И как можно было верить ему, такому холодному, милому, эгоистичному, нежному, верить без оглядки, без объяснений, без всякой осторожности?
34 
