28 
– Нам,– поправила Наташа.
– Не понял?
– Я – в числе приглашенных,– с удовольствием сообщила Наташа.
– Эк вы со Славой скорешились,– проворчал Ласковин.– Но имей в виду, мне сначала надо в «Шлем» заехать.
– Заедем, какие проблемы! – Наташа очень точно сымитировала Ласковинскую интонацию.
– Три минуты на сборы!
– А сам-то? – Наташа обхватила его, подтянулась и цапнула за ухо, попыталась удрать, но не успела.
Выехали они только через час.
– Хочешь знать, почему Шифер с Чумой сцепились? – спросил Абрек.
– Да? – равнодушно отозвался Андрей. Его голова была занята другим.
– Один шустрик кинул их при передаче бабок.
– Да? И что за шустрик?
– Весельчак. Показал ствол, забрал деньги и оружие, оставил взамен гранату без чеки с выпотрошенным запалом и удалился прогулочным шагом.
– Круто,– согласился Ласковин.– Абрек, у меня…
– Погоди. Поскольку деньги уже передали шиферовским, Чума сказал: «Не мои трудности». Шифер не согласился, заподозрил подставу.
– И что же?
– А то, Спортсмен, что шустрик этот не их одних пощупал за жопку. И работает хитрюга всегда одинаково. Прикид под работягу, ствол с глушаком и полная отвязка. Кладет всех, кто рискует возбухнуть. Прочих не трогает, на свидетелей ему насрать. Прикидываешь?
– Пожалуй,– Ласковин сразу вспомнил происшедшее у «Октябрьского».– Рисковый парень.
Сочувствия к ограбленным и убитым бандюганам Андрей не испытывал. Во-первых, он их не знал, а во-вторых, помнил, как его собеседник, глазом не моргнув, положил восьмерых. Но убей кто Абрека, Ласковин бы огорчился.
– Рисковый, говоришь? Это как сказать. Работяг в Питере хватает. Ватник – это не твой роскошный плащ. А если морда в саже, сам черт тебя не узнает.
– Согласен,– кивнул Андрей.– Слушай-ка, Радищева кто пасет?
– Покажи, где,– Абрек махнул в сторону карты на стене.
Ласковин поднялся, ткнул пальцем в нужное место.
– Иван Гуляй,– не раздумывая, ответил Абрек.
– Свяжешь?
– Сам,– Абрек мотнул головой.– Мы не в корешах.
Порылся, нашел телефон.
– Офис акционерного общества «Филантроп»,– сообщил приятный женский голос.– Чем можем помочь?
– Петра Осиповича Гуляенко.
– Кто спрашивает?
– Спортсмен.
– Простите, не поняла?
– Девушка,– терпеливо произнес Ласковин.– Передайте Гуляенко, что звонит Спортсмен.
– И все?
– И все.
– Ждите.
Минут через пять в трубке прорезался мужской голос:
– Гуляенко. Здорово, Спортсмен. Какие у нас проблемы?
– У нас, надеюсь, никаких,– ответил Андрей.
Собеседник хохотнул.
– Фирма «Лебедь» под тобой действует?
– Алечка Растоцкая? Не-ет. Не подо мной. У ней самумовская крыша.
Ласковин не стал уточнять, потом у Абрека спросит.
– А претензий «Лебедю» никто не выставлял, не в курсе?
– Не слыхал.
– Ну спасибо, больше вопросов нет.
– Тады отбой. Будь, Спортсмен.
– Абрек, самумовские, это кто? – спросил Ласковин, повесив трубку.
– Твоей масти. Спортсмены. Что у тебя стряслось?
– Женщину одну попросили найти.
– А…
Наташа сидела на диванчике в приемной. Рядом возвышался Шест. Охмурял. Фаридушечка, увидев Ласковина, показала глазками, подмигнула.
Шест пел соловьем, Наташа отрешенно поглядывала в потолок. Шест раздухарился, положил клешню ей на коленку.
– Та-ак,– протянул Ласковин.– Эт-то что за картина?
Шест подскочил, как ошпаренный.
– А я… А мне… Ласка, ну… я ж не знал!
– Знал,– мстительно сообщила Фарида.– Я ему сразу сказала.
Наташа, по выражению глаз Андрея угадав: мордобоя не будет, улыбнулась.
– Я тебе не Ласка,– строго произнес Ласковин. И шагнул вперед.
Шест попятился. Зрелище достаточно комичное, поскольку Ласковин был на четверть метра ниже двухметрового Шеста.
– Фарида,– повернулся Ласковин,– отправь его куда-нибудь, пока я не осерчал.
– Я клиента жду,– мрачно сообщил Шест.
– Тогда притворись осиной и не отсвечивай,– велел Ласковин.– Абреку пожалуюсь: в охранной фирме девушку на полчаса оставить нельзя.
– Я ее чаем напоила,– сообщила Фарида.– С ликерными конфетами.
Парнишки, поставленные при входе, признав Ласковина, поклонились, как положено: Слава основательно внедрял субординацию. Андрей повел Наташу в зал. Там царило невероятное оживление. Старшие ученики бегали рысцой взад-вперед; младшие, которых кто-то уже построил, перетаптывались нервно, то и дело отдергивая кимоно, поправляя пояса.
28 
