96 
На Фрунзенской в вагон вошли две куколки со шлангованным волосатиком в бахромчатой куртке. Федя тут же расправил плечи, сделал «умное» лицо, подмигнул обеим по очереди, левым и правым глазом. Куколки заинтересовались. Их длинный приятель – нет. В ушах волосатика попискивали «соньки», голова подергивалась. Несерьезный экземпляр.
– Юрка,– Кузякин пихнул друга,– пошли с девушками познакомимся.
Матвеев не отреагировал.
– Эй,– наконец обеспокоился Федя.– Ты чё? Ты в норме?
Юра поглядел на друга, и от сердце немного отлегло. Простой парень Федька. Но надежный. Если что, всегда прикроет. Без вопросов.
– Слушай, Кузяк, у тебя нехорошего такого предчувствия нет?
Федя прислушался к себе:
– Да нет, вроде бы. А что? – Поезд начал притормаживать.– Ладно, выходим или дальше едем?
Они двинулись к выходу. Куколки в последний раз стрельнули глазами. Не без разочарования.
– Погоди,– проговорил Матвеев, когда они вышли на поверхность.– Я хочу позвонить.
– Да,– произнес мужской голос.
– Андрей Александрович?
– Да.
– Это Юра.
– Да, Юра.
Вот тут Матвеев насторожился. А еще через мгновение понял: это не Ласковин.
«Соврать,– лихорадочно думал он.– Что соврать?»
– Андрей Александрович, вы обещали устроить меня заниматься.– (Первое, что пришло в голову.) – Вы уже узнали, да?
– Еще нет. Оставьте телефон, Юра.
Голос был чертовски похож, но если у Матвеева и оставались сомнения, то теперь они исчезли. Ласковин никогда не обращался к нему на «вы».
Юра быстренько соврал телефон, попрощался и повесил трубку. Предчувствия оправдывались.
– Федька,– мрачно сказал он.– Мы должны найти Андрея Александровича. У него дома засада.
Глаза Кузякина расширились, но он молча кивнул.
Выдавать идеи – Юрина работа. У него мозги пошустрей.
Разумнее всего встать на караул у дома, дождаться, когда Ласковин или его подруга вернутся домой, и предупредить. Легче сказать, чем сделать. Они даже не знали адреса. Только телефон. А в справочной адрес им дать отказались, поскольку ничего, кроме телефона и имени Наташи, у ребят не было.
– Давай еще раз Зимородинскому позвоним,– предложил Федя.
Позвонили. Вячеслава Михайловича не было.
– А что ты хотел? – спросила его жена. Юру она знала. Как и большинство учеников мужа, поскольку многие из них бывали у сэнсэя дома.
– Мне бы адрес Андрея Александровича Ласковина,– попросил Юра.– Надо ему кимоно завезти, а адрес потерял.
– Погоди, сейчас гляну в книжке.
Через сорок минут ребята добрались до Пестеля, зашли во двор, прикинули, куда выходят нужные окна. Света в окнах не было. Точно засада.
– Проблема,– Юра нахмурился.– А если он приедет ночью?
– Тоже проблема! – засмеялся Кузякин.– Я покараулю. Купи мне чего пожрать только.
– А родичи?
– А родичам скажу, что ночую у тебя. Они ж не против.
Ласковин очнулся и увидел над собой отливающий багровым локоть идола. Влажное и прохладное коснулось лица, прикрыв на несколько секунд глаза. Затем Андрей увидел девушку. Ту самую, что стояла на помосте, а потом плясала танец подстреленной птицы. У девушки были круглый подбородок и прямая сильная шея. А грудь совсем маленькая. Девушка улыбнулась ему и еще раз провела губкой по горящему лицу Андрея.
«Завтра всю рожу раздует»,– подумал Ласковин.
И тут сообразил, что он голый.
«Наташа!»
Андрей рванулся, но девушка без труда удержала – на сей раз Ласковина не «стреножили», а увязали, как пук соломы. Вроде той, что шуршала под овечьей шкурой, на которой Андрей.
Девушка снова коснулась лица – Ласковин попытался ее укусить, но впустую лязгнул зубами. И тут же зашипел от боли. По шее ему приложили качественно. И не только по шее.
– Ты красивый,– сказала девушка.– Не двигайся. Тебе будет хорошо.
Кому-то рядом уже было хорошо. Сопел и пыхтел под ритмичные женские «Ах!».
«Господи,– взмолился Андрей,– сделай что-нибудь!»
Ласковые прикосновения девушки не достигали цели. Слишком основательно потрудились над Андреем ее собратья.
Потрескивали факелы. Пыхтели, стонали, охали поклонники краснолакового кумира. Мокрые шлепки и шорох сминаемого сена.
«Там, где ты ни на что не способен, ты ничего не должен… хотеть».
Ласковин закрыл глаза.
«Брат,– позвал он.– Где ты, брат?»
Глава пятнадцатая
Вошь, наконец, поймал машину. Только после того, как стал стопить пятидесятидолларовой бумажкой.
96 
