8 
Следом за дворецким девушки прошли по длинному коридору, который вел в скромно обставленную гостиную.
— Будьте любезны, подождите здесь, — попросил дворецкий.
Когда он скрылся за дверью, Шона подошла к висевшему над камином зеркалу, чтобы еще раз убедиться, что окончательно «вошла в образ».
Увиденное ее вполне удовлетворило.
Пенсне полностью скрыло красоту ее глаз. Строгая прическа буквально повергала в трепет.
— Может быть, стоило выбрать фамилию, которая не напоминала бы вашу собственную? — прошептала Эффи. — Уинтерс уж слишком похоже на Уинтертон.
— Поэтому я ее и выбрала, — ответила Шона, также не повышая голоса. — Если он возьмет меня с собой за границу, мне придется показывать паспорт, в котором указана фамилия Уинтертон. А если обратит внимание на это несоответствие, я скажу, что он попросту ослышался.
— О мисс, вы такая умница.
Шона тревожно вздохнула.
— Это было не очень умно с моей стороны, но ничего получше мне в голову тогда не пришло.
Прошло довольно много времени, прежде чем вернулся дворецкий.
— Его светлость готов вас принять, — объявил он. Шона встала с дивана.
— Очень любезно с его стороны, — ответила она.
— Следуйте за мной, пожалуйста.
Уже на выходе из комнаты Шона обменялась взглядами с Эффи и в последний момент скрестила пальцы.
— К вам пожаловала миссис Уинтерс, милорд, — сказал дворецкий, пропуская девушку вперед.
Шона вошла в библиотеку, такую же мрачную, как и весь дом. Маркиз стоял у окна и смотрел на раскинувшийся внизу сад.
Когда он обернулся, солнце оказалось у него за спиной.
На секунду Шоне показалось, что голова и плечи маркиза окружены сияющим ореолом, словно он спустился с небес.
Стряхнув с себя наваждение, она поняла, что маркиз — все же необыкновенный мужчина: высокий, не менее шести футов роста, стройный, с красивыми чертами лица. Глаза, темные и блестящие, казалось, видели Шону насквозь.
Определить его возраст было нелегко. Ему явно было за тридцать, но, вероятно, меньше сорока. Волосы у него были темно-каштановые, а не седые, как предполагала Эффи.
Прежде всего бросалось в глаза то, что этот человек выглядел измученным, и возраст тут был ни при чем.
Измученным. Да. Именно так.
Шона вспомнила историю, поведанную Эффи. Историю о женщине, которую он любил, убитой выстрелом в сердце.
Возможно, его мучили воспоминания об этой женщине.
— Насколько я понял, вас сюда прислала вдовствующая герцогиня Грешем? — уточнил он.
— Да, — подтвердила Шона. — Она сообщила мне, что вы ищете человека, который говорил бы на нескольких иностранных языках. Так вот, я свободно владею французским, испанским, итальянским и греческим.
Маркиз усмехнулся.
— Это, безусловно, достойно восхищения, — сказал он. — Только столь умная женщина, как герцогиня, сумела отыскать такой талант.
— Я думала, что вас это может удивить, — ответила Шона. — Лучше всего я владею французским и греческим, но на двух остальных языках могу читать и писать.
Маркиз окинул ее внимательным взглядом. Затем жестом предложил ей присесть.
Шона села на диван и тут же поняла, что солнце светит ей прямо в лицо.
Маркиз уселся поодаль, туда, где сумрак был гуще. В таком положении он ее прекрасно видел, но сам при этом оставался лишь смутным силуэтом в ее глазах.
— Откуда вы знаете все эти языки? — спросил он. Его глубокий голос, казалось, исходил из глубины пещеры.
— Я много путешествовала, — ответила Шона.
— С супругом?
— Да, — сказала она, импровизируя на ходу. — Его очень увлекали путешествия, и мы вместе побывали во многих местах.
— Вы не обидитесь, если я проверю ваши способности? — поинтересовался он.
— Разумеется, нет. Я же не ожидала, что вы наймете меня, не выяснив предварительно, соответствую ли я вашим требованиям.
— Быть может, поговорите со мной по-испански?
— Не самый любимый мой язык, — по-испански ответила Шона. — Эти слова кажутся мне несколько неуклюжими, однако я умею писать и читать по-испански. Говорить я, как вы могли заметить, тоже умею.
— И притом, если позволите, говорить замечательно, — подтвердил маркиз.
Он тоже говорил по-испански, хотя и медленно, неуверенно.
Они перешли на итальянский, на котором маркиз изъяснялся также недостаточно свободно.
— А теперь скажите мне, пожалуйста (по-итальянски, само собой), какая сейчас должна быть погода в Риме.
8 
