128 
Она незамедлительно связалась с адвокатом Виталием Исааковичем Пичкиным. Этому человеку муж доверял на все сто, значит, Пичкин заслуживает и ее доверия. К удивлению вдовы, поднятый с постели адвокат вовсе не удивился сообщению о трагической гибели старого приятеля и клиента. Кажется, адвокат хотел сказать что-то очень важное, но в последний момент передумал, решил промолчать. Он лишь выразил сочувствие дубовым невыразительным голосом и заявил, что интересы Ирины Олеговны будут соблюдены при всех обстоятельствах.
«С чего же мне начать? – вдова чуть снова не заплакала. – В какую сторону кинуться? Ехать в морг, на опознание?» «Оставайтесь на месте, – сказал Пичкин. – Примите что-нибудь успокоительное. Я сам обо все позабочусь. В морг съезжу сам и подпишу бумаги. Никуда не отлучайтесь, ждите моего звонка».
Положив трубку, Пичкин сделал звонок в банк. Он спросил дежурного, когда можно подъехать, чтобы забрать документы из ячейки, которую он арендует. «Можете подъехать ровно в девять, к открытию», – ответил дежурный. Значит, время в запасе есть. Пичкин набрал номер домашнего телефона своего старого знакомого, работника регионально управления по борьбе с организованной преступностью. «У меня есть документы, которые могут тебя очень заинтересовать», – сказал Пичкин. «Я еще сплю, – ответил офицер. – И во сне документы не читаю». «Сейчас проснешься», – пообещал Пичкин.
Коротко переговорив с милиционером, Пичкин заперся в ванной, привел себя в порядок. Затем оделся и, выпив кофе, неспешно вышел из квартиры. Вчера во время разговора с Гецманом Пичкин не слишком серьезно отнеся к его страхам. Но Пичкин не просто хороший адвокат со связями. Хороших адвокатов – как грязи. Кажется, плюнь, попадешь в хорошего адвоката. Он человек, который отвечает за свои слова. Такие люди в наше время – редкость. Вчера расставшись с Гецманом, Пичкин двинул в банк, поскольку у себя в адвокатской конторе после прошлогоднего пожара важных документов не держал.
Сначала – в банк, забрать из арендованной ячейки заявление и аудио кассеты, которые вчера передал Гецман. Тогда еще живой и здоровый. Пичкин обязан немедленно выполнить последнюю волю покойного. Выйдя из здания банка, Пичкин сел за руль своего автомобиля и покатил в РУБОП, на Шаболовку.
К этому времени город окончательно проснулся, на улицах появились автомобильные заторы. Пичкин проторчал в пробке на Краснопресненской набережной почти двадцать минут. В другой пробке, на Пятницкой, он простоял еще минут десять. Когда Пичкин получил пропуск и поднялся на нужный этаж, выяснилось, что знакомый милицейский чин минуту назад отбыл на совещание в МВД. Пичкину пришлось ждать. Он протирал штаны на жесткой скамейке в коридоре без малого два часа. В общей сложности Пичкин без толку угрохал три часа времени, которое на вес золота.
Это, казалось бы, малозначительное обстоятельство, стало трагическим для Романа Марковича Уманского, компаньона и старшего товарища Гецмана. Не застрянь адвокат в проклятых пробках, прибудь он в милицию чуть раньше, глядишь, Уманский дожил бы до глубокой старости. Но не судьба.
* * *
На следующее утро после гибели Гецмана его компаньон и старший друг Роман Маркович Уманский пребывал в сладком неведении. Трагическое известие еще не дошло до него, не ударило обухом по голове.
Уманский, ведущий упорядоченную здоровую жизнь, начал этот будний день так, как начинал сотни других таких же будних дней. Проснувшись в половине восьмого утра в спальне своего загородного дома под Красногорском, он отправился на кухню. Принял синтетические витамины и ложку женьшеневой микстуры, запив таблетки стаканом апельсинового сока. Такая смесь выжимает из организма массу энергии.
Затем он освежился под душем, досуха обтерся махровым полотенцем. Облачившись в спортивный костюм и высокие светлые кроссовки, бодрый и подтянутый, Уманский вышел на веранду.
Два охранника, видимо, недавно проснулись. Парни устроились на диване и, позевывая, пялились в экран телевизора. Передавали утренние известия. При появлении хозяина охранники встали с дивана и сделали вид, что готовы исполнить любое указание шефа.
В их глазах читалась тупая покорность жестокой судьбе и скука. Высокий черноволосый Володя глянул на шефа, затем на своего напарника блондинчика Сергея и опустил глаза. Охранники считали утро самым тяжелым временем суток. По утрам Уманский бегал трусцой. Одному из охранников вменялось в обязанность сопровождать шефа. То бишь трусцой бежать за ним пять с половиной километров. С раннего утра и такая хреновина…
128 
