169 
– Ты это о чем? – спокойно выдержал мой взгляд Датчанин.
– Мне не нравится, когда меня используют и делают вид, будто ничего не происходит, – без обиняков заявил я. – Что используют, мне по барабану, дело, в конце концов, житейское – на то мы и друзья. Только вот не надо невинные глазки строить и мозги мне пудрить, что у вас эта вылазка спонтанно нарисовалась.
– Что ты хочешь от меня услышать? – как-то совсем уж спокойно спросил уставившийся в землю Гамлет. Нет, с ним и вправду что-то стряслось. Может, избыточную дозу излучения хапнуть успел?
– Какого хрена вам в Коммуне понадобилось?
– Помнишь, года два назад «ультровские» амулеты появились?
– Ну.
– Выйти на их производителей так и не удалось. – Датчанин, ухмыльнувшись, неожиданно вновь взглянул мне в глаза. – Но, сам понимаешь, шила в мешке не утаишь. Кто-то сболтнул лишнего, кто-то засветился. В общем, у некоторых наших весьма информированных источников сложилось мнение, будто к этому делу каким-то боком Коммуна причастна. Никто не утверждал, что они сами эти артефакты производят, но сбыт через подставных лиц организовали – факт.
– Вам-то какое до этого дело? – Я начал потихоньку соображать, где зарыта собака.
– Нам есть дело до всего, что может принести деньги, – выдал вполне ожидаемую мной отповедь Датчанин. – Получи мы реальные доказательства, и Дружина наперегонки с Гимназией бросились бы их выкупать. А уж если бы удалось наложить лапу на технологии… Такой шанс раз в жизни выпадает.
– Подожди. – Я начал немного остывать. – Если есть такие подозрения, почему дружинники просто не перевернули там все вверх дном?
– Когда Громов из Дружины в Коммуну уходил, он в качестве отступных определенные гарантии безопасности для себя выбил. Или просто какой компромат заныкал. В общем, наедь Воевода на Коммуну, многие бы всполошились. А политическая ситуация сейчас в Форте совсем не та, при которой можно устраивать такие встряски. Тут Братство Воеводе козырного туза сдало. Теперь Громову каюк…
– Ну-ка, ну-ка, – насторожился я. – С чего ты взал?
– Поехали, Гороховского целителям закинем и спокойно все обсудим, – как-то очень уж неуклюже попытался уйти от неприятного разговора Гамлет.
– Слушай, Принц, ты же меня сто лет знаешь. Я тебе, по большому счету, жизнью обязан. Не хочешь говорить – не говори. Не девочка, не обижусь. Но если будет какое деловое предложение, все кишки вымотаю. Не из вредности, просто вслепую работать не в моих правилах. По барабану, когда меня используют, но только не тогда, когда это втемную происходит.
Гамлет махнул рукой забеспокоившемуся Селину и снова повернулся ко мне:
– Дети там были.
– Какие, в жопу, дети? – ничего не понял я.
– А те, которые пропадали, – отвернулся в сторону Датчанин. – Которые успели вырасти в этих подземельях, но так никогда больше и не увидеть небо над головой.
– Что за бред?
– Если бы бред, – скривился Датчанин. – В одном из помещений мы на лабораторию с детьми наткнулись. Меня до сих пор трясет, понимаешь?
– Да с чего ты взял, что они там постоянно находились? – Честно говоря, Гамлет меня своим настроем изрядно удивил. Как-то скис он.
– Думаешь, когда тебе в череп электроды втыкают, можно куда-то уйти? Нет, Лед, со вживленными проводами в футбол уже не погонять. Да и цепями к кроватям вовсе неспроста приковывают…
– Электроды в голову?! – не сразу поверил услышанному я. – Зачем?!
– Ты меня спрашиваешь?
– Сами они что говорили?
– А они уже ничего не говорили, перед нами команда зачистки прошлась. – Гамлет неторопливо направился к саням. – В живых никого не оставили. А там сотни полторы коек было. И некоторые на этих койках большую часть жизни провели. Мне многое видеть за последние годы доводилось, но самым страшным кошмаром будут те самые электроды. И старческие морщины на детских лицах. Подумай, Лед, над этим на досуге, подумай…
– Гамлет, – позвал я ссутулившегося парня, – вы нас до «Несущих свет» докинете? Здесь недалеко.
– А надо ли? – остановился Датчанин.
– Надо.
– Докинем, раз надо.
– Спасибо.
– Слушай, Скользкий, – вдруг резко обернулся Гамлет и указал на валявшегося в санях Хромого, – зачем он тебе?
– Нужен, – не стал ничего объяснять я.
– Сильно? – понизив голос, поинтересовался поправивший пояс Датчанин. – А то отдал бы нам…
– Помнишь, ты мне про Лешего рассказал?
169 
