24 
В карьере любого разведчика есть сотня возможностей для провала, есть сотня возможностей предотвратить провал. Но нельзя долгое время работать в чужой стране и ненавидеть эту страну. Тогда провал становится неизбежен, он предрешен. Донцов думал, что по-своему привязался к Англии.
Со своей позиции он видел, что на набережной рядом с пивной «Трилистник» остановился «Форд» седан темно зеленого цвета. С водительского места вылез человек в сером плаще и бежевой кепке, вытащил с пассажирского сиденья «дипломат», неторопливо зашагал вдоль причала. Этого человека никогда прежде Донцов не встречал.
Он не двинулся с места, ожидая, когда мужчина сам приблизится.
Человек в плаще делал вид, что прогуливается. В эту маскировку мешала поверить отвратительная погода и тяжелый чемодан, который висел на руке, как двухпудовая гиря. В дождь с таким багажом люди, находящиеся в здравом уме, не гуляют по причалам. Человек остановился в трех шагах от Донцова.
– Сегодня очень холодный ветер, – сказал он и закашлялся. – Просто на редкость холодный.
– В этом месте всегда дует сильный ветер, – услышав пароль, Донцов отбарабанил отзыв. – Можно легко простудиться.
– Да, сегодня неудачный день для прогулки, – кивнул человек в кепке.
Что ж, вступление закончено, можно переходить к делу.
– Здравствуйте, – сказал человек, но руки не протянул. В его английском можно было уловить легкий ирландский акцент. – Меня зовут Генри.
Генри поднял воротник плаща, защищая шею от ветра и ледяных брызг.
– Теперь вы Эдвард Лэнд. Букинист из Гастингса.
Мужчина вытащил из внутреннего кармана плаща продолговатый плотно набитый конверт, протянул его Донцову.
– Здесь документы на имя Эдварда Лэнда ключи от конспиративной квартиры в Праге, деньги.
Донцов сунул конверт в карман.
– Вы ведь бывали в Гастингсе? – спросил Генри. – Знаете город?
– Бывал наездами, – кивнул Донцов. – Проводил там один или два дня.
Донцов вспомнил, что в этом городе года полтора назад жил один человек, специалист в области электронного шпионажа. Неплохо жил, потому что хорошо зарабатывал. Ездил на «Ягуаре» последней модели и водил знакомство с дорогими женщинами, к которым простой смертный не подступится. Но в Москве вдруг возникли сомнения в искренности агента. Информацию, которую он гнал, была или протухшей или недостоверной. Проверку поручили Донцову. В одно прекрасное утро агента переехал грузовик.
– Письменные инструкции получили. Есть вопросы?
– Много ли времени у меня в резерве?
– Не так много, как бы нам хотелось, – покачал головой собеседник. – В Гавре возьмете машину на прокат. До Парижа хорошая дорога, будете там через три-четыре часа. Затем сдадите машину в транспортном агентстве. Поселитесь в Париже по известному вам адресу. Там сейчас живет Анри Буфо, он работает под художника.
При упоминании имени Буфо Донцов презрительно поморщился. Генри сделал вид, что не заметил этой гримасы.
– Будете следить в «Интернете» за сайтом объявлений о продаже музыкальных инструментов. Как только там появится еще одно сообщение о покупке виолончели, вы и Буфо вылетаете в Прагу первым же рейсом. Раньше времени появляться в Праге не имеет смысла. Ждать самое долгое – день. Ясно?
Донцов молча кивнул головой. Генри продолжал: – Объявление – сигнал к тому, что операция вступила в завершающую стадию. Покупатели готовы скинуть товар и ждут только денег. Как только прибудете на место, вы становитесь резидентом группы и берете операцию под свой контроль. Теперь появились вопросы?
– Я уже сталкивался однажды с Буфо. Можно обойтись без этого малого?
– Вы профессионал и должны понимать, что каждый из нас – лишь сменный винтик в большом механизме. Если не будет Буфо, так будет другой человек. Но сейчас выбор не велик, потому что в запасе мало времени.
Двумя пальцами правой руки Генри придерживал кепку, которую ветер был готов сорвать с головы и унести прочь. Из левой руки он не выпускал толстый «дипломат», пластиковый темно коричневого цвета с номерными замками и блестящей хромированной ручкой.
– И, наконец, последнее…
Генри приподнял чемодан до уровня груди и похлопал по его крышке свободной рукой.
– Здесь деньги, – сказал Генри. – Точнее, смешные деньги. И вы должны это знать.
– Смешные? – переспросил Донцов.
Об этом повороте событий его не предупреждали. До этой минуты он был уверен, что с продавцами должны рассчитаться подлинными купюрами, а не фальшивками.
24 
