очень нудно 
42 
– Ты поможешь моему другу. Или… Ты уже составил завещание?
– Я вызову полицию, – сказал Алеш. – Вы темная личность. Вы толкаете меня на преступление.
Колчин распахнул пиджак, чтобы аптекарь увидел торчащую из-под ремня рукоятку пистолета. Шагнул к Алешу, сграбастал его за воротник рубашки и сдавил горло.
– Ты можешь позвонить в полицию, – прошипел Колчин. – Но это будет последняя гадость, которую ты сделал в жизни. Ну, решай.
Колчин отпустил руку от шеи аптекаря. На лице Алеша отразились душевные сомнения и нерешительность. Конечно, лучше остаться без аптеки и без денег, чем без головы. Он снял очки, протер стекла безупречно чистым носовым платком. Тонкие пальцы подрагивали от волнения.
Господи, вот так живешь, живешь. Рядом с тобой молодая красивая женщина, ты кое-чего добился на этом свете, построил собственный бизнес, эту вот аптеку. Ты вылез из бедности, в которой прозябал большую часть жизни. Обзавелся клиентами, постоянными покупателями. Наконец, создал себе репутацию безупречно честного человека, грамотного уважаемого в округе специалиста. Репутацию, которая дороже любых денег.
И вот однажды ночью с горы скатывается огромный ком дерьма и пачкает собой весь окружающий мир. Мало того, погребает под метровым слоем нечистот и твою жизнь, и бизнес, и репутацию.
– И все-таки я не могу, – покачал головой Алеш. – Не могу…
За спиной аптекаря скрипнула дверь, Алеш обернулся. На пороге торгового зала стояла Эмма, одетая в белый свитер и спортивные брюки. За тот год, что Колчин не видел Эмму, она мало изменилась. Разве что волосы коротко постригла. Она подошла к прилавку.
– Я слышала разговор, – сказала Эмма, обращаясь к мужу. – Карел, ты сделаешь все, о чем он просит.
Эмма показала пальцем на Колчина.
– Как скажешь, дорогая, – кивнул Алеш. – Но только…
– То сделаешь все, – в женском голосе послышались стальные нотки.
Аптекарь мог бы поспорить с кем угодно, хоть с католическим священником. Но перечить молодой жене он просто не умел, еще не научился за одиннадцать месяцев совместной жизни. Алеш понял, что теперь говорить уже не о чем. Придется помогать этому чужаку, которого он одновременно ненавидел и боялся.
Эмма подошла к Колчину на расстояние шага, прищурившись, заглянула ему в глаза.
– Почему-то я всегда верила, что ты вернешься, – сказала она. – Что рано или поздно ты вернешься.
– Я не хотел возвращаться, – ответил Колчин. – Так получилось…
Аптекарь сжал бескровные губы и опустил глаза. Ему хотелось разломать стул о голову ночного гостя, но благоразумие взяло верх над эмоциями, Алеш воздержался от резких движений.
Глава восьмая
Прага, Новый город. 7 октября.
Колчин сунул под нос Донцову склянку с нашатырным спиртом, помог выбраться из машины, дойти до аптеки. С Донцова сняли плащ и, подстелив клеенку, уложили его на кожаный диван в кабинете Алеша. Эмма принесла тазик с теплой водой, промыла грязную рану и сделала укол противостолбнячной вакцины.
В половине первого ночи хозяин закончил стерилизовать хирургический инструмент. Раздетого до трусов Донцова отвели в смотровой кабинет, где аптекарь осматривал пациентов. В комнате не было окон, с пола до потолка стены облицованы голубым кафелем, в котором отражались лампы дневного света. Донцов сам забрался на секционный стол.
– Вижу, у вас не первое пулевое ранение, – Алеш потрогал кончиками пальцев розовый шрам на груди Донцова. – Вас уже пытались подстрелить.
– И еще попытаются, – сказал Донцов.
Алеш отошел в угол кабинета и долго возился у рукомойника, натирая руки мылом и спиртом. Эмма надела халат, она должна помогать мужу во время операции. Алеш натянул резиновые перчатки, вытащил из прозрачного шкафчика упаковку новокаина, распечатал ее.
– Что вы хотите сделать? – приподнял голову Донцов.
– Местную анестезию, – Алеш вытащил ампулу. – Я обколю рану новокаином. У вас нет аллергии на новокаин?
– Не трудитесь, – сказал Донцов. – Не надо обкалывать рану. На меня наркоз не действует. Ни новокаин, ни эфир, ни веселящий газ. У меня переветиновая блокада. Знаете, что это такое?
– Слышал, – кивнул Алеш. – Вы это серьезно?
– Разумеется, – Донцов жмурился от яркого света.
Алеш вернулся к шкафчику, положил упаковку с новокаином на место. Переветиновая блокада, надо же… Вот, оказывается, с кем он имеет дело. До сегодняшнего вечера аптекарь считал, что бывший любовник жены просто крупный жулик или аферист. Оказалось, он другого поля ягода. Алеш опытный врач, он выписывает целую кучу медицинских журналов и, разумеется, кое-что читал об этой штуке, о переветиновой блокаде. Но не до конца верил в реальность ее существования. В специализированных изданиях писали, что такой препарат был разработан русскими в секретных химических лабораториях чуть не сорок лет назад.
42 
