очень нудно 
34 
Свидетелей нет, кроме этого черта швейцара, стоявшего на ветру под козырьком парадного подъезда, и подслеповатого мужичка, выписывающего квитанции автолюбителям, оставляющим здесь машины. Но этих типов можно не считать, ни за людей, ни за свидетелей. Проговорись они хоть словом, мгновенно лишаться денежной кормушки при гостинице, вдобавок огребут столько неприятностей, что хватит до конца дней.
Горобцов принял решение, вытащил из-под сидения фонарь с длинной рукояткой, заменявший дубинку, кивнул водиле.
– Пошли.
Они дошагали до джипа, когда Сальников, поставив тачку на сигнализацию, подхватил под локоть Татьяну, и собирался идти к гостинице. Горобцов и Косарев, сто килограммовый амбал, голыми руками гнувший печную кочергу, словно соткались из пелены дождя, преградили парочке. Сальников видел, как блестела бляха блюстителя порядка. Шагнув вперед, старлей предложил гражданам предъявить документы.
– Слушайте, дождь идет, – ответила Татьяна. – Может быть, пройдемте в холл гостиницы?
– Документы, пожалуйста. Горобцов посветил в лицо Сальникова фонариком. Затем взял паспорта, перевернул пару страниц и на том проверку документов закончил.
– Вам придется проехать с нами, – лейтенант, нахмурившись, сунул паспорта во внутренний карман кителя.
– А что, собственно, происходит? – спросил Сальников.
– Это обычная проверка в рамках операции «Ураган», которая проводится в городе, – Горобцов показал пальцем на «уазик». – Туда, пожалуйста.
– Но мы, кажется, только что предъявили вам паспорта, – сказала Татьяна. – Этого не достаточно?
– Успокойтесь, гражданка. Проверка не отнимет много времени, – Горобцов изобразил на морде что-то похожее на улыбку. – Если к вам нет вопросов по нашей линии, через час привезем вас обратно в гостиницу, – бойко соврал он.
– Подождите… Я ничего не понимаю. Это в честь чего, проехать? – удивилась Татьяна. – Мы ведь спешим.
Время приятных разговоров кончилось.
– В честь того, – ответил водила. – А спешат все.
Он стоял, сжав пудовые кулаки и скрестив на груди руки, готовый применить силу. Горобцов выключил фонарь, плотно обхватил пальцами его рукоятку, в случае чего, он засветит между глаз этой слишком разговорчивой дамочке. И ее кавалеру добавит. Сальников, кажется, не имел ничего против драки с ментами, но в присутствии молодой жены не рискнул затеять потасовку с блюстителями порядка.
– Ладно, у них работа такая, прокатимся, – сказал он, обращаясь к Татьяне. – Будем считать, что мы попали в ураган, – он, стараясь настроить жену на миролюбивый лад, положил руку на плечо женщины. – Возможно, мы просто похожи на каких-нибудь… Ну, на гостиничных воришек.
Через пять минут «уазик» скрылся за забором вытрезвителя. Сальникова и Гришину высадили из грузового отделения машины, провели в так называемую комнату отдыха, временно пустовавшее помещение, заставленное железными койками, покрытыми клеенкой. Здесь запах хлорки перебивал дух человеческих нечистот. Бетонные полы и решетки на заплеванном окне. Из удобств – ржавый рукомойник в углу. Сальников, поняв, что их с Татьяной привезли явно не по адресу, не в РУВД, а в обычный вытрезвитель, впервые забеспокоился.
– Слушайте, – сказал он старлею. – Что тут вообще происходит? Почему мы здесь?
Горобцов, собиравшийся выйти в коридор, остановился у раскрытой двери, обернулся назад.
– Я, кажется, объяснил, что мы проводим городскую операцию «Ураган». Поступил приказ задерживать всех подозрительных граждан для проверки документов.
– Значит, я совсем отстал от жизни, – усмехнувшись, Сальников покачал головой. – Еще вчера представить себе не мог, что сотрудники вытрезвителей участвуют в общегородских операциях. И почему нас привезли сюда, а не в управление внутренних дел?
– Здесь вам не Москва, – усмехнулся Горобцов и подумал, что врет складно, даже убедительно. – В операции участвуют сотрудники всех подразделений. Кстати, вам же лучше тут на койке посидеть, чем париться в обезьяннике с бомжами и хачиками. Все камеры нашего РОВД уже переполнены. Задержанных там будут прессовать до утра.
– Тогда дайте мне позвонить, – попросил Сальников. – Только один звонок. И все прояснится.
– Не положено звонить. Вернетесь в гостиницу, звоните хоть сутки напролет.
– Тогда почему…
Горобцов поморщился и махнул рукой, обрывая Сальникова.
34 
