очень нудно 
69 
Княгиня Елена рожала в один из сентябрьских дней. Первые дни сентября стояли такие теплые, солнечные, но в то утро вдруг задул холодный, порывистый ветер, небо затянули тучи, стал накрапывать дождь. В комнате роженицы были только доктор и две служанки. Одна часто выбегала то за водой, то за полотенцами, и от нее все знали: княгиня рожает тяжело! И вновь Коробова неотступно думала: «Почему бы ей не умереть! Сколько женщин умирают родами!.. И ей, и младенцу!..» Ветер бил в стекла сильными порывами дождя вперемешку с градом, и Тамиле казалось – это хорошее предзнаменование! Хорошее для нее… Но вот выглянул из комнаты доктор – измученный, утомленный, но улыбающийся. Позвал князя Романа. А Тамила обессиленно опустилась в кресло, уронив руки. Только теперь она поняла, в каком напряжении была все это время! Напряжение ушло, а вместе с ним ушла и надежда – в очередной раз…
Только через три часа всем домашним позволили увидеть княгиню и новорожденную девочку. Малышка лежала запеленатая в кроватке рядом с постелью матери. Личико было обыкновенным, младенческим, но глаза ребенка Коробову поразили. Они были не бесцветными и бессмысленными, а прозрачно-хрустальными, в обрамлении густых темных ресниц. Девочка переводила взгляд с одного человека на другого, словно все понимала…
Тамила поцеловала счастливую Елену, поздравила ее, восхитилась девочкой. Она была весела и тоже счастлива – внешне. Внутри же у нее все окаменело. Но она уже приказала себе забыть о фантазиях, продолжать быть скромной и преданной родственницей князей Берестовых и выжать из этого все, что только возможно…
А через полчаса князь Роман поделился с ней, по секрету от жены, печальным известием: больше у них детей никогда не будет.
– Еленочке доктор сразу после родов, когда она еще была под наркозом, сделал операцию, чтоб спасти ее жизнь. Выбирать не приходилось. Она еще об этом не знает… Счастье, что дитя родилось живым. Доктор говорит: слабенькая, но угрозы для жизни нет… Будем теперь жить для нее!
Все дальнейшее произошло так стремительно, легко и виртуозно, что Коробова до сих пор считала: на нее тогда нашло гениальное озарение. План созрел мгновенно. Нужно было только везение – и оно пришло.
Доктор Сойкин, принимавший роды, оставался в «Замке» до вечера, потом уехал успокоенный. Сказал:
– Завтра приеду во второй половине дня, привезу с собой фельдшерицу, пусть поживет несколько дней, поучит княгиню, понаблюдает девочку.
Поздно вечером, когда Зинаида помогала Коробовой переодеваться ко сну, она была посвящена в план своей хозяйки. Тамила представляла, что горничная испугается, но была убеждена: сумеет ее уговорить, как умела всегда. И не просто уговорить – убедить, что все правильно, справедливо. Ведь тайные мечты и надежды хозяйки давно не были секретом для служанки. И теперь, после первого испуга, она стремительно увлеклась задуманным делом: это так интересно, таинственно, авантюрно! И что самое главное – они не злодейки, они не губят человеческую душу. Ребенок ведь останется жить!
Рано утром Зинаида поехала в Серпухов. Пришлось взять экипаж князей Берестовых с их родовым гербом. Ни наемный экипаж, ни бричку из соседнего села использовать нельзя было. А в имении были только два экипажа, оба с гербами. Но Зинаида уверила Коробову, что это не имеет значения. Она же будет крайне осторожной. На козлы села сама, надев длинный плащ и закрыв лицо капюшоном.
В больнице для бедных она без труда все разузнала, придумав сказку о богатых благотворителях. И с замеревшим от радости сердцем услыхала, что одна нищенка родила девочку, но младенец – не жилец, вот-вот помрет. Еще несколько ловких вопросов, и служанка уже знала, кто и куда отвозит хоронить таких покойников.
Потом, когда все было сделано, и очень удачно, и обе заговорщицы вздохнули спокойно, Зинаида рассказала хозяйке подробно о своих похождениях. И Коробова, возможно, впервые за все годы восхитилась хитрым и изворотливым умом своей горничной. Оказывается, пока тот, предназначенный для обмена ребенок был еще жив, но уже доживал свой последний срок, Зинаида нашла работницу больницы, которой поручали хоронить умерших младенцев. Ее она разжалобила рассказом о больном маленьком мальчике, который умрет, если не произойдет чуда. А чудесное исцеление может случиться, если к груди больного приложить руку только что умершего младенца. Болезнь уйдет из живого тела в мертвое, но мертвому ведь от этого хуже не будет. А живая душа спасется. И родители больного мальчика – богатые люди – не пожалеют денег тому, кто им поможет… Какое счастье, что люди суеверны и жадны! Медицинская сестра тут же получила щедрый аванс и воспылала желанием помочь несчастному больному ребенку. Тем более что умирающий младенец – как бы и ничей. Она сама проследила, чтобы врач сразу же, в первые же минуты констатировал смерть. Ну а дальнейшее было ее заботой, тут ее уже никто не контролировал.
69 
