18 
Граф не успел придумать отговорку, как в комнату вошел камердинер.
– Два портных от Уэстона, милорд, хотят видеть вас.
– От Уэстона?! – воскликнул граф.
Последние два года Уэстон был любимым портным принца-регента. Поэтому только у него одевались самые амбициозные щеголи.
– Они назвали имя его светлости? – поинтересовался сэр Антони. – Дело в том, что пальто, которое заказывал я, должно быть готово как раз сегодня.
– Они определенно сказали: «Граф Инчестер», если только уши не обманули меня! – отвечал камердинер.
– Ну так впустите их! – приказал сэр Антони.
В комнату вошли двое. У каждого в руках было по большой коробке.
Они вежливо поклонились обоим господам.
– Что все это значит?» – спросил их сэр Антони.
– Нам поручено, сэр, доставить это платье графу Инчестеру, – ответил один из них.
– Это я! – отозвался граф.
Человек поклонился еще ниже:
– Это платье, милорд, было заказано неделю назад к сегодняшнему дню.
Граф посмотрел на него, и на, его лице отразилось глубочайшее изумление.
– Работа уже оплачена, милорд, но, если вы будете так любезны и примерите платье, мы прямо сейчас подгоним его по фигуре.
Глаза графа потемнели.
Это было невероятно, но он знал, что не ошибается!
Растус Грун неделю назад, еще до того, как получил письмо графа, не сомневался, что тот женится На его дочери.
В коробках, принесенных портными, лежала одежда, вполне» подходящая для брачной церемонии.
Граф с трудом сдерживал ярость.
Как посмел какой-то ростовщик предположить, что граф Инчестер примет его унизительное предложение! Предположить еще до того, как граф обратился к нему!
Однако нельзя было проявлять свой гнев при сэре Антони, чтобы не давать портным повода для сплетен.
Граф поднялся с постели и оделся. Костюм, несомненно, был подобран с безупречным вкусом. Размер был указан так точно, что платье сидело на графе без единой морщинки.
– Кто прислал это тебе? – удивился сэр Антони.
– Понятия не имею! – резко ответил граф.
Он понимал, что его Друг найдет все, это очень странным и добавил не, слишком уверенно:
– Наверное, кто-нибудь из моих родственников заехал в Инч-Холл без предупреждения и застал меня, одетым как пугало.
– Ты непременно должен поблагодарить его! – воскликнул сэр Антони.
И так как граф молчал, сэр Антони сам обратился к портным:
– Кто заказал платье для его светлости?
Граф замер.
Если портные назовут имя Растуса Груна, он будет вынужден рассказать другу о позорной сделке.
– Как ни странно, сэр, – отвечал один портной, – но, когда мы получили заказ вместе с размерами и платой, подписи заказчика не было.
Граф вздохнул свободнее.
– Что ж, это очень приятный подарок, – сказал он с облегчением. – Я уверен, что рано или поздно выясню, кому я им обязан!
– Ты выглядишь еще лучше, чем вчера! – отметил сэр Антони.
Портных поблагодарили, они вежливо поклонились и покинули комнату.
Граф посмотрел на себя в зеркало, и не без иронии подумал, что вполне похож на жениха-джентльмена.
Вкус у Растуса Груна был намного лучше, чем его облик.
Графу оставалось только надеяться, что о дочери ростовщика можно будет сказать то же самое.
– Теперь ты одет. Я буду готов через минуту, и мы можем отправляться к Уайту, чтобы продемонстрировать всем удивительное превращение, которое произошло с тобой за одну ночь, – предложил сэр Антони.
– Я в самом деле выглядел столь неприглядно?
– Если говорить откровенно, ты был одет ужасно! Но, возможно, все решили, что это аристократическая прихоть, как у Норфолка. – Сэр Антони засмеялся и пояснил:
– Он никогда не моется и не меняет белья. Слуги приводят его в человеческий вид, когда он напивается так, что не может сопротивляться.
– Если я выглядел так же, как он, – проговорил граф, – я застрелюсь! – Ничего подобного! Ты поступишь так же-, как он: закажешь еще вина!
Инчестер засмеялся и бросил в него подушкой.
Сэр Антони увернулся и скрылся в своей спальне.
Граф прошел в гостиную.
Уже минул полдень.
Скоро, прибудет карета, которая отвезет его в часовню.
Графу казалось, что это равносильно тому, что выслушать смертный приговор себе на Олд-Бейли.
Он окажется в заключении, пока не сможет заплатить долги, а этого никогда не произойдет.
Граф взглянул на свое отражение в зеркале.
Он был не тщеславен, но подумал, что в этом платье выглядит так, что любая женщина могла бы гордиться таким мужем.
18 
