33 
Через пару недель из Франции должна прибыть его бабушка, чтобы некоторое время погостить, а также присутствовать на балу, который будет устроен в честь помолвки. Вместе они выберут какой-нибудь пансион для Ники. Через несколько лет она вернется в Бель-Шен, и тогда, если у него не пропадет желание, он сделает ее своей любовницей.
— Жаль, что ты уезжаешь так рано, — обворожительно, как ей казалось, надув губки, сказала Лизетт.
Вряд ли она говорила всерьез. В этот раз он был просто ненасытен. Не обращая внимания на ее чувства, требовал все новых и новых ласк. Вид у нее был усталый, если не сказать больше. По-видимому, она чувствовала себя истерзанной и униженной.
— Я думаю, что тебя не так уж огорчает мой уход, — улыбнувшись, сказал он.
— Напрасно ты злорадствуешь. Это тебе не к лицу.
После того как Алекс оделся, Лизетт проводила его вниз.
Она поцеловала его с преувеличенной страстностью, видимо, считая это залогом его возвращения. Но как все здесь было бесконечно далеко от мыслей Алекса…
Солнечные лучи только-только начали пронизывать влажный летний воздух, когда он шел по булыжным мостовым еще сонного города. Он пришел на пристань задолго до отправления первого парохода вверх по реке. Но вот судно отчалило, и скоро он был уже в Бель-Шен.
Хотя было еще очень рано, рабочие уже трудились на плантации. Сразу же по прибытии Алекс предупредил миссис Линдер, что весь день проведет на плантации, а вечером поработает над бумагами у себя в кабинете.
Алекс, в бриджах и чистой белой рубашке — у него всегда было несколько комплектов одежды в городском доме, — открыл резную парадную дверь красного дерева и вошел в усадебный дом.
Дворецкий, высокий негр Фредерик, всегда такой веселый и приветливый, принимая из его рук шляпу, едва кивнул. Повесив ее на позолоченную вешалку, он тут же удалился.
Даниэль проскользнула мимо него с потупленными глазами, даже не улыбнувшись.
Лемюэль, его стареющий лакей. Коротко поздоровался с ним у подножия лестницы и проявил беспокойство по поводу царапины на носке черного сияющего ботинка хозяина»
— Миссис Линдер, — позвал Алекс пышнотелую домоправительницу, которая тут же появилась со скорбным видом. — Что у вас тут, черт возьми, творится?
— Что?
— Если что-то случилось, почему вы меня не предупредили? Вы же знали, где я нахожусь.
— Да, конечно, сэр. Ничего, не случилось.
— А если ничего не случилось, почему у всех такие мрачные физиономии?
Заламывая руки, что было совсем не в ее характере, миссис Линдер сказала:
— Это все из-за маленькой Николь, сэр. Она сидит в своей комнате вот уже три дня.
— Что?
— Сперва мы делали, как вы сказали. Носили ей только хлеб и воду. Но вчера… вчера у нее был такой жалкий вид, что я отнесла ужин. — Миссис Линдер расправила плечи, как бы заранее готовясь отразить хозяйский гнев.
— Продолжайте.
— Она не стала есть. Сказала, что это дело чести. И так как вы человек чести, то должны ее понять.
Алекс пробурчал себе под нос несколько ругательств и, перепрыгивая через ступеньку, взбежал по лестнице на верхний этаж, где жила Ники. Постучав пару раз, он открыл дверь и вошел. Ники сидела у окна, читая шекспировские сонеты.
Его удивило, что она так образованна, хотя, если подумать, оснований для удивления не было.
— Месье дю Вильер, — сказала она. — С вашей стороны очень любезно навестить меня в моем скромном жилище.
— Ты выглядишь просто ужасно. — Алекс подошел к ней. Ее глаза по-прежнему горели своим необычайным аквамариновым огнем, но кожа приобрела какой-то восковой оттенок, и она явно похудела. Угрызения совести больно кольнули Алекса.
Он не ожидал, что она так заупрямится, а рассчитывал, что скоро сдастся, тем более если узнает о его отъезде.
— Ты должна поесть, — сказал он, тщательно следя, чтобы в его голосе не прозвучали сочувственные нотки. Ему хотелось сказать, что он сожалеет о случившемся, но он сдержался.
— Это приказ?
— Да, черт возьми, приказ. Самый что ни на есть настоящий. — Взяв поднос с нетронутой едой, который принесла накануне миссис Линдер, он вытащил из-под белой салфетки ломоть хлеба и кусок мягкого желтого сыра.
— Ешь, — приказал он.
У Ники перехватило горло.
— Все что угодно, только не хлеб, — тихо сказала она.
Алекс вновь почувствовал укол совести.
— А как насчет этого? — Он протянул ей яблоко.
Ники улыбнулась и кивнула. Она с удовольствием вонзила зубы в сочное румяное яблоко. Алекс подошел к двери и велел Даниэль принести завтрак.
33 
