очень нудно 
37 
— Значит, договорились? — прощебетал Ольшанский. — Ровно в десять я у тебя. Как водится, без опозданий. Только не готовь ничего такого… Жареное мясо, картошка. Я на диете. Захвачу каких-нибудь салатиков. Мне не мешает сбросить пяток килограммов. Ты же любишь худощавых мужчин? Ах, ты любишь не жадных… Учту. Ну, пока, целую ноги.
Бросив трубку, Ольшанский уставился на экраны мониторов, укрепленных на специальной консоли под потолком. Все, что происходит в зале игровых автоматов, души касалось вскользь. Всякие придурки в надежде получить мифический выигрыш вытряхивают из карманов рубли. Терзают «одноруких бандитов» и, разочарованные, направляются к кассе за следующей порцией жетонов.
Вот бильярдная — это другое дело. Она открылась всего час назад, поэтому посетителей мало. Свободны два стола из четырех. Когда на мониторе показалась физиономия Пети Рамы, Ольшанский едва не вздрогнул. Похоже, этот студент опять приперся сюда, чтобы обуть какого-нибудь лоха гринов на двести. И партия в самом разгаре. Петя замер у борта, отвел кий назад, прицелился и сыграл свояка в среднюю лузу. Хороший удар. И чужой встал в растворе угловой лузы. Еще один прицельный удар, и студент кончил партию.
Ольшанский отставил в сторону недопитый стакан и подался вперед, ближе к монитору. Партнер студента, довольно молодой малый, отошел к стене, снял с вешалки матерчатую куртку. Раскрыв бумажник, набитый зеленью, отсчитал пятнадцать бумажек по сотне. Даже глазом не моргнул. Ого, а сегодня студенту сказочно везет. И ставки взлетели под небеса. Ольшанский почувствовал зуд в ладонях. Вот чего ему не хватает: путной партии в бильярд, хорошего партнера, с которым можно немного повозиться, а потом раздеть как липку.
Этот студент не такой уж дурак, каким кажется с первого взгляда, умеет в руках кий держать. Парень в самый раз. Ольшанский поднялся из-за стола, надел пиджак и, перед тем как покинуть кабинет, выглянул через забранное решеткой окно. Накрапывал дождь, в тесном пространстве внутреннего дворика стояли бок о бок шестисотый мерс и его любимица БМВ. По тачке барабанили тяжелые дождевые капли.
— Замерзла, красавица? — спросил он.
У Ольшанского давно вошло в привычку разговаривать со своей машиной, словно с живым человеком. Нет, не с человеком. Человеческий мир — слишком дерьмовое место. Вокруг не люди, а в основном, на девяносто девять процентов, человеческий мусор. Иногда кажется, что проваливаешься в эти нечистоты по самые ноздри, тонешь в них. Любовь к машине это нечто другое. Это выше… Толмач не довел мысль до конца. Он просто почувствовал потребность объясниться машине в своей любви.
— Все у нас будет клево, — сказал он ей.
Появившись в бильярдной, Ольшанский не стал подходить к игровым столам. Устроился на одноногом табурете у барной стойки. На соседнем месте сидел студент Петя. После выигрыша он наслаждался пивом. Делая глоток из запотевшей кружки, закрывал глаза и балдел потихоньку. После такого выигрыша не грех побалдеть. Малый, которого студент опустил на полтора штукаря, как ни странно, не ушел заливать свое горе водярой. Он топтался у дальнего стола, наблюдая за чужой игрой. Ольшанский сделал вид, что не заметил Петра.
— Эй, Рембо, — сказал он, обращаясь к бармену. — Налей кружку светлого. На твой вкус.
Рембо был хромоногим стариком, щуплым и низкорослым. Из правого уха выглядывал микрофон слухового аппарата. После закрытия заведения Рембо, сменив белую рубашку, галстук бабочку и черный жилет на замасленную робу, подрабатывал здесь же уборщиком.
— Привет, — Ольшанский повернулся к Пете. — Где ты научился так играть? Совсем недавно мне казалось, что в Москве не так уж много приличных игроков. Бильярд это искусство. Это тебе не наперстки на барахолке крутить. За неделю не научишься.
— У меня отец был директором Дома офицеров, — Рама выложил заранее приготовленную ложь. — Мы жили в небольшом закрытом городке под Сергиевым Посадом. И там была шикарная бильярдная. С настоящими шарами из слоновой кости, а не из пластика, какие делают сейчас. Я еще мальчишкой начал. Сначала меня учил отец, а мастерство оттачивал, играя с офицерами.
— С тобой все ясно, — сказал Ольшанский, с трудом сохраняя серьезное выражение лица. Подмывало рассмеяться прямо в лицо этому студенту. — Офицеры плохому не научат.
Рама кивнул в ответ.
Игре на бильярде Петя научился у одного законного грузинского вора по имени Гия. Три сезона подряд они ездили по южным городам, обувая отдыхающих лохов. Сначала Рама был на подхвате. Изображал из себя эдакого крутого парня, который на глазах у публики разделывал грузина в пух и прах. И уходил из бильярдной под ручку с шикарной девицей, унося выручку в пухлом кармане штанов. Грузин оставался один, предлагая кому-то из простаков сыграть партию. К вечеру все курортники оставались без копейки.
37 
