4 
— Случается, что и вспомнить не может, — поправил Кот. — Потому что потерпевшие после таких дел часто оказываются в морге или инвалидном кресле. Это самый дерьмовый вариант, какой только можно придумать. Самый рискованный. Грязная работа. И пахнет кровью. Мы доводим дело до верного.
— Я не могу больше ждать, — покачал головой Глотов. Кажется, его голос дрогнул. Он действительно многое наобещал и не мог кормить заказчика новыми обещаниями. — Ни одного дня у меня нет. Или вы работаете, или я отказываюсь от ваших услуг. На меня наезжает этот хрен. Наконец, я взял аванс. Просроченный день — это потерянные бабки. Выбирайте.
— А кто заказчик?
— Какая разница? — Глотов поморщился. — Блин, ты задаешь слишком много вопросов. Ну, один солидный коммерсант. Приезжий.
— Какой-нибудь чурбан? Хачик?
— Я уже сказал: это не имеет никакого значения. Он немного с придурью, но честный. Он платит реальные деньги — это главное.
— Что за человек? — Костян проявил настойчивость. — Имя у него есть?
— Хотя вам эти подробности знать совершенно не обязательно, — Глотов осуждающе покачал головой, — его зовут Витя Ольшанский.
— Из блатных?
— Ни-ни. Он работал в Челябинске, занимался экспортом черных и цветных металлов. И, судя по всему, имел неплохой навар. Но, сам понимаешь, Челябинск — это провинция. Там не развернешься. Прозябать там всю жизнь — не лучшая перспектива. Ольшанский закрыл свою лавочку, перебрался в Москву. И теперь думает, куда двинуть бабки, чем тут заняться. Он никуда не торопится, осматривается, приглядывается.
— А заодно уж решил, ну, пока есть время, начать со скупки угнанных тачек? — Кот выпил шампанское и поморщился. Кажется, так называемое «Коллекционное» здесь щедро разбавляли водой из-под крана. — Хорошее капиталовложение.
— Ольшанский не тот человек, кто станет бросаться деньгами. Если есть возможность купить мерс подешевле, зачем переплачивать? У Ольшанского есть «чистая» тачка, на которую он молится. БМВ семьсот пятидесятый. А мерс нужен для представительских целей, раз в неделю на нем выехать. Пустить лохам пыль в глаза. Ведь у нас по-прежнему встречают по одежке, по тачке…
— Что-то тут не склеивается. Если он честный фраер, то плохо начинает на новом месте. И вообще все это пахнет знаешь чем? Дерьмом.
— Брось, — Глотов махнул рукой, едва не опрокинув бутылку. — Это его проблемы, его деньги. Ольшанский дает двадцать процентов от рыночной стоимости тачки. Это потолок. Ведь ты работал и за десять процентов. А теперь задом крутишь и ломаешься. Я бы никогда не связался со случайным человеком. За него поручились верные люди. А вы отвечаете только за техническую сторону дела. И все, и точка. Теперь я должен услышать ответ: ты собираешься работать или страдаешь…
Костян пощелкал пальцами, подзывая официанта, сделал заказ, даже не раскрыв карту вин и меню.
— Ладно, — сказал он после минутного раздумья. — Передай этому кенту, что тачка будет у него через два дня. Но у меня тоже есть одно условие. Раз он немного того, с придурью, как ты говоришь, на стрелку поедем вместе.
— Ты что, не веришь мне? — удивился Глотов. Впервые он посмотрел в глаза Коту. — Это я веду переговоры с заказчиком. Я получаю лаве и банкую.
— Верю. Но на стрелку едем вместе.
— У нас так заведено, — подал голос Ошпаренный. — Ну, если возникают какие-то проблемы… На всякий случай.
— Хрен с вами, — сдался Глотов. — Поедем. Когда тачка будет у вас. Через два дня. Только знайте, что двое суток — это предел.
Глотов быстро расправился с ужином, выпил два фужера калифорнийского вина, цветом и вкусом напоминавшего портвейн «Кавказ» и отдававшего пробкой. Великодушно разрешив Коту расплатиться за угощение, встал и растворился в табачном дыму, оставив друзей доедать десерт.
— Не нравится мне этот хрен моржовый, — сказал Ошпаренный. — Глаза у него вороватые. Как у последней сволочи. Такой может запросто нас обуть. Глазом не моргнет.
— Ясный пень, он тебе не нравится. Кажется, в твоем вкусе девочки, а не пятидесятилетние дядьки, — возразил Кот. — Или ты уже сменил ориентацию? А я и не заметил…
И заржал на весь зал, будто сказал что-то очень прикольное. Так заржал, что люди стали оборачиваться. Ошпаренный смутился и замолчал. Спорить с Котом не имело смысла…
Кот потянул на себя ручку калитки. Заперта. Просунул руку в щель — с внутренней стороны забора массивная задвижка и амбарный замок. Кот махнул рукой в сторону забора, перешагнул канавку, полную талого снега. Подпрыгнув, ухватился руками за край забора, подтянулся, через секунду он уже сидел наверху, протягивая руку Раме.
4 
