14 
На этот раз, похоже, взрыв возмущения сработал. Инспектор Лалл на минуту погрузился в задумчивость, сделал резкий вдох и с гадливым выражением лица ответил:
— Замечательно. Вы свободны. Пока. Но учтите, я оказываю вам любезность. Я мог задержать вас на сто тридцать дней по Закону о терроризме. Вы освобождаетесь бессрочно под поручительство, но вам запрещено покидать Дели. Понятно?
Избегая его взгляда, Нэнси кивнула, но внутри ее все ликовало. Она посмотрела на адвоката: судя по всему, поворот событий изумил его больше, чем ее.
Мистер Лалл повернулся к полицейскому-сикху:
— Отведите ее в приемник, верните телефон и бумажник, выпишите документы об освобождении под поручительство. Кость отдайте ей. Она принадлежит редакции ее газеты.
Не говоря ни слова — вдруг Лалл передумает? — Нэнси взяла грязный тряпичный сверток и следом за полицейским направилась к выходу.
Капитан Хундалани вернулся в комнату для допросов и тихо прикрыл за собой дверь. Прежде чем он раскрыл рот, Лалл обратился к нему:
— Хундалани, постарайтесь не упустить ее. — Инспектор раздраженно потер ладони. — У нее единственная наша улика. Крайне рискованная стратегия.
— Слушаюсь, сэр.
— Ключом ко всему может оказаться кость. Уверен, журналистка в итоге приведет нас к нему.
С этими словами Лалл резко поднялся. Он устал и хотел поскорее выйти из душной комнаты для допросов.
— Вы всерьез считаете, что она его сообщница, сэр? — нервно спросил Хундалани.
— Возможно, да. Возможно, нет… Но эта кость означает что-то важное. В этом я твердо уверен.
И тут, впервые на памяти капитана Хундалани, инспектор Лалл посмотрел ему прямо в глаза и улыбнулся. Улыбка была настолько неожиданной и неуместной, что капитан вздрогнул.
— У нас ни единой зацепки, капитан. Посмотрим, что предпримет наша звезда-журналистка. Вдруг именно она поможет нашему расследованию.
7
— Как вы могли отправить меня сюда?!
Нэнси почти кричала в телефон. Охранники на ступенях полицейского участка завороженно глядели вслед удалявшейся по тротуару журналистке. Многочисленные прохожие расступались перед ней, лавочники и торговцы оборачивались и провожали взглядами. А на другом конце линии, в Нью-Йорке, редактор «Трибьюн» Дэн Фишер пытался ее успокоить.
— Нэнси, я же понятия не имел. Знаешь, ко мне сегодня приходили из ЦРУ. Дай мне объяснить…
— Ну да, только тебя не арестовывали, не возили в участок и не угрожали сроком в двадцать пять лет в карцере в Калькутте. Или проказой. Хочешь побыть в камере с прокаженными?
— Нет. Но послушай, Нэнси…
— Как ты мог послать меня сюда? А в следующий раз сделаешь ход посильнее и отправишь в Северную Корею?
— Нэнси, прошу тебя, позволь мне объяснить…
Сделав над собой усилие, Нэнси замолчала в ожидании извинений.
— До сегодняшнего утра я был в полном неведении относительно всего этого. И ни за что не отправил бы тебя в Индию, если б знал, что газета втянута в шпионский скандал между Индией и Китаем. Что касается Антона, это полный бред.
— Расскажи это местному гестапо.
— Слушай, индусы и китайцы — параноики. Они постоянно нагоняют страху друг на друга и ищут повод для придирок.
Нэнси промолчала.
Дэн Фишер продолжил:
— Так вот, утром меня подняли с постели два офицера ЦРУ и заявили, что обязаны нанести мне визит, поскольку их индийские коллеги запросили сведения о Херцоге. Они сказали, что не верят обвинениям, так как, по их данным, Херцог никогда не сотрудничал с разведслужбами. Я сказал, что тоже уверен, что дело сфабриковано. Антон мой друг, я знаю его много лет. В жизни не слышал большей нелепости.
— Если он твой друг, почему ж ты не пытаешься отыскать его?
Нэнси яростно замахала приближающемуся такси — машина скользнула к тротуару и притормозила рядом. Она открыла дверь и забралась внутрь.
— Секундочку, Дэн… Отвезите меня, пожалуйста, в офис редакции «Интернэшнл геральд трибьюн» на Акбар-стрит.
— Нэнси, это ведь не первая «самоволка» Антона. Все очень даже в его духе.
— Но не на три месяца, Дэн.
— Знаешь, ЦРУ откровенно дало понять: самое лучшее сейчас — ничего не предпринимать.
— Очень удобно — для тебя.
— Перестань, Нэнси. Это нечестно.
До Нэнси вдруг дошло, что она по-прежнему сжимает в руках грязную тряпку с завернутой в ней жуткой костью. Это обстоятельство очень смутило ее. Она почувствовала: бог знает почему, но ей не хочется сообщать Дэну Фишеру о костяной трубе. Следом она ощутила огромное желание попросить водителя отвезти ее куда-нибудь в другое место, подальше от редакции, от истории с Херцогом — туда, где можно спокойно подумать и разобраться, что, в конце концов, происходит.
14 
