9

Уже минула середина дня, когда Нэнси Келли прибыла в офис редакции «Интернэшнл геральд трибьюн» на Акбар-стрит. Почти час такси пробивалось по городу, уворачиваясь от запрудивших улицы рикш, коров, нищих и разномастных полуживых от старости автомобилей, заполонявших все городские артерии Дели. Простившись с Дэном, Нэнси сразу же набрала номер делийской редакции.

Вымотанная поездкой, в ожидании соединения она глядела в окно и гадала, за что браться в первую очередь. Одетые в лохмотья жители Дели боролись за выживание. Вот тащится старик с тысячами сплющенных пластиковых бутылок, и его измученное заботами лицо — карта разбитой жизни; вот на въезде в соседнюю улицу стоит корова, поток движения вынужден огибать ее, и машины едва не задевают прилавок рассвирепевшего торговца овощами. Нэнси машинально наблюдала за этими сценами, едва замечая их. Единственное, на что она была сейчас способна, — это снова и снова прокручивать в голове допрос и нервно сжимать лежащий на коленях сверток. Что же такого мог натворить Херцог, спрашивала она себя, чтобы напугать службы безопасности двух могущественных стран? Брал интервью не у тех людей? Переправлял политические документы для тибетских радикалов? Это не укладывалось у нее в голове: в наши дни надо быть совсем уж зеленым новичком, чтобы попасться на таких делах, а Херцог, как никто другой, чуял ловушки за версту.

Еще одно не давало Нэнси покоя — слова инспектора Лалла о том, что Херцогу будет выгоднее отвечать за свои действия в Индии, чем в Китае. Ей становилось худо при мысли о том, что может произойти с Антоном, если его схватят по ту сторону границы, неважно, виновного или нет. Ей вспомнилась статья, которую ее коллега как-то написал о технике допросов во времена культурной революции. Этого было вполне достаточно, чтобы потерять остатки веры в человеческое милосердие.

Наконец-то телефон соединился. Трубку взял и энергично ответил Кришна Мертхи, тридцатидевятилетний индиец, славившийся среди азиатских корреспондентов «Трибьюн» эрудицией и осведомленностью. Как-то раз в Нью-Йорке, до отъезда в Дели, Нэнси обедала с коллегами, недавно закончившими работу в делийском филиале. На ее вопрос, к кому там стоит присмотреться, все в один голос заявили, что ключ к успешному сотрудничеству — Кришна Мертхи. Он работник высшей пробы, сказали ей. Мастер на все руки, как говорили раньше, и приверженец традиционных идеалов. И вот, держа телефонную трубку влажной от пота рукой (вторую руку она по-прежнему не отрывала от странного свертка), Нэнси назвала Кришне Мертхи свое имя и извинилась за то, что сразу не дала о себе знать.

— Я все объясню на месте. — Она дала отбой прежде, чем связь прервалась.

Наверняка, подумала Нэнси, Кришна Мертхи сможет пролить немного света на загадочную деятельность Антона Херцога.

Кришна Мертхи ждал ее, когда она открыла дымчатую стеклянную дверь кабинета. Элегантно одетый, худощавый, он протянул ей руку и проговорил:

— Мисс Келли, очень рад вас видеть. Буквально сразу после вас мне позвонил Дэн Фишер.

Кто б сомневался, подумала Нэнси. Не иначе, велел убедиться, что я никуда не сорвусь из Дели и не сотворю ничего опасного для него.

Кришна продолжил:

— Он мне все рассказал. Мне очень жаль, что ваше знакомство с Индией получилось вот таким.

Кришна провел ее в комнату. Со своими умными глазами и добрым лицом он вносил спокойствие в обстановку кабинета — заваленные документами два стола, несколько телефонов и компьютеров, — выглядевшего так, словно здесь только что провели обыск. Перед столами громоздился большой, изрядно потертый кожаный диван, почти скрытый под кипами журналов. Кришна устремился вперед и расчистил местечко для Нэнси, без сил рухнувшей на диван. Пока она приходила в себя, Кришна пробрался через завалы, прошел меж двух столов к открытому дверному проходу, за которым находилась вторая комната. Обращаясь к кому-то в той комнате, он быстро проговорил что-то на хинди и повернулся к Нэнси.

  17