очень нудно 
61 
— Конечно, вы говорили, моя госпожа, но я не думала…
— Помни, Гэбби, держи язык за зубами, никому ничего не рассказывай, пока я не разрешу.
— Слушаюсь, — ответила девушка, и Кэтрин могла бы поклясться, что Гэбби не скажет ни слова даже под угрозой пытки.
Кэтрин улыбнулась. Как ей повезло с Гэбби! Единственный нормальный человек среди всех этих грязных и вонючих простолюдинов. Кэтрин откинулась на сиденье и закрыла глаза. Скоро, совсем скоро она снимет дорожное платье, а вместе с ним откинет и прошлое.
Кэтрин забрала у Доминика все деньги без малейших угрызений совести. После того, что он ей предложил, от добрых чувств к нему не осталось и следа. И в этот раз Кэтрин удалось обвести этого негодяя вокруг пальца.
В Марселе Кэтрин разыскала португальское судно «Красавица», которое доставило Кэтрин и Гэбби в Лиссабон. Из Лиссабона, уже на другом корабле, «Пегасе», счастливо избежав столкновения с наполеоновскими военными судами, они приплыли в Англию.
Массивные ворота из кованого железа были распахнуты, и карета, прогромыхав по мощеной дороге, подъехала прямо к парадному входу. Каменные львы у подножия лестницы приветственно протягивали им лапы. Лакей в зеленой с серебряными галунами ливрее подал Кэтрин руку, затем помог выйти Габриэлле. Девушка была так ошарашена видом замка, что чуть не упала в обморок.
Громадные резные двери распахнулись, как крылья бабочки, и Кэтрин вошла в зал. Пол из черного и белого мрамора, напоминающий шахматную доску, отражал сияние бронзовых канделябров. Золотистый цвет обитых шелком стен усиливал впечатление праздничности. На резных постаментах красного дерева стояли изысканные китайские вазы. Вдоль стены — стулья с прямой готической спинкой и подлокотниками из слоновой кости.
На инкрустированном столике по-прежнему стояли безделушки, те самые, с которыми так любила играть малышка Кэтрин. Наконец дома! У Кэтрин слезы навернулись на глаза. Чтобы взять себя в руки, она принялась разглаживать смятое платье.
Дворецкий Сол окинул взглядом гостью, ее запыленное дорожное платье, и ледяным тоном спросил, не может ли он быть чем-то полезен. Весь его вид говорил: шли бы вы, дамы, своей дорогой и не беспокоили моих хозяев. Они вряд ли чем смогут помочь попрошайкам.
— Да, Сол, я хотела бы, чтобы ты пригласил сюда моего дядю, — сказала Кэтрин.
Сол побледнел так, словно увидел привидение. Узкая рука его потянулась к сердцу, рот приоткрылся.
— Леди Кэтрин, — выдавил он.
— Да, Сол. Уверяю тебя, я не призрак.
— Но где вы были? Мы все думали, что… что вы умерли, миледи.
— Как видишь, я жива и в добром здравии, и очень рада, что дома, — сказала Кэтрин и, устало улыбнувшись, добавила: — А теперь, надеюсь, ты уже пришел в себя настолько, чтобы позвать дядю Гила?
— Да, миледи. Конечно.
— Да, Сол, это — Габриэлла. Я бы хотела, чтобы ты помог ей устроиться. Мы прибыли издалека. Думаю, она хочет отдохнуть.
— Ну конечно, миледи. Сию минуту.
Проводив Кэтрин через завешенный гобеленами зал в «красный» салон, дворецкий повел Габриэллу наверх — на половину слуг.
Кэтрин упала на мягкий диван, обитый красным бархатом с ручной вышивкой. Сердце бешено колотилось. Она готовила себя к этому моменту, знала, что он наступит, и все же мечтала как-нибудь избежать объяснений. Двери «красного» салона распахнулись. Вошел дядя Гил. Он был худощавым, жилистым. Волосы его, посеребренные сединой, были по-прежнему густые. Глаза были такие же зеленые, как у Кэтрин. Герцог был среднего роста и, тем не менее, всегда казался высоким.
Увидев Кэтрин, дядя Гил так и застыл на пороге комнаты, не в силах сделать ни шагу. Он просто стоял и смотрел, словно боясь поверить в то, что девушка в комнате — его племянница, а не привидение.
— Кэтрин, — прошептал он и протянул к ней руки.
У Кэтрин ком подкатил к горлу. Мгновение — и она летела навстречу дяде, упала ему на грудь и разрыдалась.
— Моя родная, — проговорил старик и заплакал, — А мы думали, что тебя нет в живых.
— О, дядя Гил, так много всего случилось, — сказала Кэтрин, обнимая дядю, и он крепко, словно боясь потерять, прижал ее к себе.
Долго еще они стояли так. Кэтрин, счастливая, что вновь дома, с людьми, которые любят ее, а Гил возносил молчаливую хвалу Господу за то, что вернул ему его сокровище.
— Пойдем сядем, — ласково предложил герцог.
Он подвел ее к дивану, усадил и сам сел рядом.
— Я так виноват перед тобой, — неожиданно для Кэтрин начал дядя. — Я все время спрашивал себя, случилось бы то, исполни я свой долг. Если бы я не отпускал тебя одну в Лондон, а поехал бы с тобой, не перепоручал бы тебя заботам двоюродного брата и его жены, если бы ты осталась при мне…
61 
