очень нудно 
32 
София скованно приняла розу из рук своего спутника и поднесла к носу. Ей тотчас защекотал ноздри пьянящий, сладковатый аромат.
— Какая прелесть! — произнесла она чуть наигранно. — Благодарю вас.
И они отправились прочь от тележки с цветами. Мостовая была вся в выбоинах, и София замедлила шаг, боясь оступиться. Она чувствовала, как сэр Росс поддерживал ее за руку, и ей стоило немалых усилий, чтобы не стряхнуть с себя ненавистную руку.
— Эта женщина назвала меня кралей или я ослышалась? — спросила она, не зная, оскорбиться на такое прозвище или нет.
Сэр Росс слегка улыбнулся:
— На уличном жаргоне это слово следует считать за комплимент. Здесь оно не считается обидным для женщины.
— Понятно. А еще она сказала что-то про браниться и любиться.
— А, это кокни, лондонский говор, и означает «Пора жениться».
— Понятно, — вздохнула София и, понуро опустив голову, сосредоточила внимание на мостовой. — Как, однако, забавно выражается простой народ здесь, в Лондоне! — поспешила добавить она, чтобы нарушить неловкое молчание. — Для меня это почти что иностранный язык, честное слово. Признаюсь честно, я не понимаю и половины того, что говорят здесь, на рынке.
— Что ж, может, оно и к лучшему, — последовал довольно сухой ответ.
Когда они вернулись на кухню дома номер четыре по Боу-стрит, их там уже ждала Элиза с виноватой улыбкой на лице.
— Спасибо вам, мисс София. Вы уж простите меня, что я не смогла пойти на рынок.
— Все в порядке, — успокоила кухарку София. — Вы лучше пока лечите свою коленку, чтобы она у вас не болела.
Когда же Элиза увидела, что Софию сопровождает сэр Росс, глаза кухарки полезли на лоб.
— О, сэр, как это славно с вашей стороны! Вы уж простите, что из-за меня столько хлопот.
— Ровным счетом никаких хлопот, — ответил главный судья. Взгляд Элизы остановился на розе в руках Софии. И хотя кухарка воздержалась от расспросов, было видно, что у нее на уме. Вместо этого она деловито взялась разбирать содержимое корзины, выкладывая покупки на стол, после чего поковыляла в кладовую.
— Мисс София, а были у них продукты для пирога с маком? — поинтересовалась она уже почти из кладовой. — Мука, масло, яйца и смородина, чтобы украсить пирог сверху?
— Да, — ответила София, когда кухарка почти скрылась в кладовой. — Правда, мы не нашли красной смородины и…
Но ей не дали договорить, потому что сэр Росс неожиданно привлек ее к себе и она ощутила, как его губы настойчиво ищут ее рот, и почему-то подалась ему навстречу. Изумленная происходящим, она вспомнила о том, что этот человек — источник ее жизненных невзгод, и попыталась вновь разбудить в душе ненависть к нему. Но его губы были такими соблазнительно-теплыми, такими требовательными, и ее мысли вскоре уплыли куда-то, неподвластные ей, а роза выпала из внезапно ослабевших пальцев. София покачнулась и еще сильнее прижалась к Россу, чтобы удержаться на ногах. А тем временем его язык настойчиво пытался раздвинуть ей губы — такой приятный на вкус, такой соблазни тельный. София сделала глубокий вдох и, словно признавая свое поражение, откинула назад голову. И моментально тот лед, который она хранила в душе, растворился, растопляемый всепоглощающим огнем страсти, увлекая за собой все ее естество.
Биение сердца эхом отдавалось у нее в ушах, и где-то поверх этого бешеного ритма откуда-то из кладовой донесся озабоченный голос Элизы:
— Не нашли красной смородины? А чем же мы тогда украсим пирог?
Сэр Росс отпустил ее губы, такие влажные и мягкие от его поцелуя. Его лицо по-прежнему оставалось рядом, и Софи казалось, что она вот-вот утонет в бездонном серебряном омуте его глаз. Он поднес руку ей к лицу и нежно погладил, пальцы быстро пробежали по щеке, большой палец слегка погладил ей губы.
— Вместо нее мы купили белой…
И как только эти слова слетели с ее губ, сэр Росс поцеловал ее снова, и снова этот поцелуй был жадным, страстным и сладким. Пальцы Софии впились Россу в шею, там, где на воротник ниспадали темные волнистые волосы. Ее моментально пронзило новое для нее ощущение, от чего сердце забилось еще сильнее. Чувствуя, что она не сопротивляется, сэр Росс еще сильнее впился ей в губы поцелуем, словно пытался обнаружить в глубине ее рта сладкий нектар и выпить его до дна. Колени Софии ослабели, и она удержалась на ногах только потому, что он обхватил ее тело, а сам тем временем продолжал терзать ее ненасытным поцелуем.
32 
