очень нудно 
95 
— О чем ты задумалась? — спросил Джон сестру.
Но она только покачала головой. Улыбки на ее лице как не бывало. К чему Джону знать о ее близких отношениях с главным судьей с Боу-стрит? Тем более что, судя по всему, этим отношениям скоро настанет конец. Кое-как отогнав от себя горькие мысли, София вновь пристально посмотрела на брата.
Те намеки на будущую мужскую красоту, какие можно было разглядеть в нем, когда Джон был еще ребенком, оказались верны. В свои двадцать пять лет брат обладал некоей хищной грацией, чем-то напоминая ей тигра. Черты его лица, словно высеченные резцом скульптора, были правильные и резкие, подбородок четко очерчен, нос прямой, над пронзительными голубыми глазами густые дуги бровей. Синева его глаз была поистине удивительной — насыщенного темного оттенка, посреди которой были почти неразличимы черные зрачки. Но вместе с тем эта редкая и изысканная мужская красота не могла скрыть сквозившей буквально в каждом его движении хищной силы, пугавшей Софию. Она догадывалась, что ее брат способен на все — солгать, украсть и даже убить, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести. Чего совсем не было в нем — так это душевной мягкости. София не сомневалась, что чувство сострадания, если таковое когда-то и жило в душе этого человека, уже давно покинуло его. И все равно это был Джон, ее брат.
Словно желая развеять свои сомнения, она поднесла к его лицу руку. Он даже не шелохнулся при ее прикосновении.
— Джон, как я могла надеяться, что ты еще жив?
Бережным движением он убрал от лица ее руку, словно ее прикосновение было ему неприятно.
— Я был потрясен, увидев тебя в карцере на Боу-стрит, — пробормотал он. — Я узнал тебя с первого взгляда, еще до того, как услышал твое имя. — Он умолк на мгновение, гневно поджав губы. — Когда этот ублюдок Кэннон повысил на тебя голос, я едва удержался, чтобы не вцепиться ему в глотку.
— Нет-нет, — возразила София. — Он просто заботился о моей безопасности. Пытался оградить меня от преступника.
Ее слова не убедили Джона — глаза его по-прежнему сверкали гневом.
— Ты родилась истинной леди, София! Никто не имеет права помыкать тобой как прислугой!
Ее губы скривились в горькой усмешке.
— Да, я родилась истинной леди. Между прочим, и ты родился на свет джентльменом. Но кто, скажи, примет нас обоих за представителей высшего света? — Джон не удостоил ее ответом, и София продолжила свою речь: — Я слышала о тебе ужасные вещи. Вернее, не о тебе, о Нике Джентри.
— Можешь называть меня Ником, — спокойно произнес Джентри. — Джона Сиднея уже давно нет на свете. Я почти не помню мою жизнь до того, как меня отправили на каторжное судно. Да я и не хочу ее помнить. — По его лицу скользнула злая усмешка. — Я неповинен и в половине тех преступлений, которые мне приписывают. Но я ничего не имею против подобных слухов, более того, даже поощряю их, и никогда не отрицаю даже самые чудовищные. Моя дурная репутация меня вполне устраивает. Пусть люди взирают на меня со страхом и уважением. Это мне только на руку.
— То есть ты хочешь сказать, что не воровал, не подставлял, не предавал, не шантажировал?..
Джентри прервал ее гневную речь, презрительно фыркнув:
— Согласен, я не святой.
Хотя она и была раздражена, София не могла не улыбнуться такому заявлению.
— Я лишь пользуюсь глупостью тех, кто действительно глуп и ничего другого не заслуживает, — заявил Джентри и зло прищурился. — Кроме того, никто почему-то не говорит мне спасибо за все хорошее, что я делаю.
— Например?
— Я отлично ловлю воров. Мы с моими людьми изловили в два раза больше преступников, чем твой сэр Росс и все его хваленые сыщики, вместе взятые.
— Говорят, будто ты иногда подтасовываешь улики. Что ты силой вырываешь признания и люди вынуждены оговаривать себя.
— Я делаю лишь то, что действительно необходимо, — отрезал Джентри. — И если преступники, которых я ловлю, неповинны в том злодеянии, в котором я их обвиняю, уверяю тебя, на их совести еще по меньшей мере десяток других.
— Но тогда почему же ты?..
— Довольно, — оборвал ее Джентри и, встав, подошел к серванту. — Я больше не хочу обсуждать род моих занятий.
Налив себе еще один стакан бренди, он выпил содержимое всего несколькими глотками. София смотрела на него, и ей с трудом верилось, что этот жестокий и заносчивый тип — ее брат.
— Ник, — произнесла она его новое имя, словно пробуя его на вкус. — Зачем тебе понадобилось делать мне подарки? Я едва не сошла с ума, пытаясь угадать, кто их прислал. Признаюсь честно, я ужасно боялась, что сэр Росс подумает, что у меня роман с каким-то тайным любовником.
95 
