Последние отзывы

  98  

Стишата были крайне сомнительного качества, но в то время пелись во всех авиационных подразделениях Советской Армии без исключения! Пелись искренне, празднично и лихо:

• … Мы рождены, чтоб выпить все, что жидко,
• Преодолеть сивуху и ликер,
• Нам «Центроспирт» дал все эти напитки
• И на закуску кислый помидо-о-ор!..
• Пуская в ход свой аппарат послушный,
• Перегоняя чистый самогон,
• Мы признаем, что водка — хлеб насущный,
• И пьем бензин, духи, одеколо-о-он!
• Все ближе, и ближе, и ближе
• В граненом стаканчике дно,
• Янтарными брызгами брызжет
• Отвага, веселье, вино!..

Слева от уже совсем пьяного Мики сидел его штурман Алик, справа — стрелок-радист Леха. Штурману было девятнадцать лет, стрелку — двадцать один.

— Командир, вы б закусывали… — тоскливо шептал Мике в ухо стрелок-радист.

— Леха прав, командир, — в другое ухо нашептывал Мике его молоденький штурманец и стыдливо поглядывал по сторонам — не видит ли кто, как надрался их командир. — Хоть немножечко, а покушать…

— Цыц, салага!.. — еле ворочая языком, сказал двадцатилетний командир экипажа своему девятнадцатилетнему штурману. — А то я не знаю, что нужно делать?!

Неожиданно пьяный Микин глаз уперся в большой бумажный портрет министра обороны Н. А. Булганина, висевший в рамочке над чьей-то койкой.

— Эт-т-то еще что такое?! — заорал Мика, не отрываясь от портрета Булганина. — Мы, можно сказать, все в порядке — при медалях, бля, а про Николая Александровича, про нашего министра, ёбть, забыли, суки?! Всем встать!!! На портрет министра обороны Союза Советских Социалистических Респубик товарища Николая Александровича Булганина равня-а-айсь!..

Кто с дикого перепугу, кто в бесшабашном, веселом желании поучаствовать в Микином пьяном спектакле встали и вытянулись, как на параде.

С диким трудом Мика вылез из-за стола и в одних «унтятах» — таких полярных коротких чулочках мехом внутрь — вскарабкался на койку, над которой висел портрет Булганина.

Отцепил от своей гимнастерки новенькую юбилейную медаль, зычно скомандовал:

— Смирно!!!

…и в абсолютной тишине приколол эту медаль к бумажному портрету министра обороны. Точно под всеми орденскими планками министра.

— Вольно!.. — рявкнул Мика.

Но тут силы его покинули, и он рухнул На эту же койку, с которой только что «награждал» Булганина. И тут же под общий хохот захрапел на всю землянку…

… Под утро, когда все уже спали и в землянке было более чем прохладно, Мика, наверное, достаточно протрезвевший во сне, уже не храпел, а, завернувшись в два одеяла, спокойненько спал на той же койке, на которую рухнул еще с вечера.

Портрета Булганина с Микиной медалью над койкой не было…

Мику разбудил сильный жесткий толчок в бок. Мика с трудом открыл глаза и увидел нависшую над собой могучую фигуру сотрудника Особого отдела полка старшины Шмуглякова.

Шмугляков держал в руке Микин пистолет «ТТ» в кобуре с поясным ремнем, тыкал им Мике под ребра и гундел над ухом:

— Поляков, подъем!.. Лейтенант Поляков, подъем, кому говорят?! Давай, давай, открывай зенки! Майор Кучеравлюк вызывают…

— А не пошел бы ты вместе со своим майором подальше, а, старшина!.. — сонно проговорил Мика и снова завернулся в одеяло. — Положи мою пушку на место и вали отсюда, а то я сейчас всю эскадру подниму!..

Но старшину ЭТОГО ОТДЕЛА в сорок седьмом году не мог испугать никто! Шмугляков положил Микин пистолет к себе в карман куртки, рывком поднял лейтенанта М. Полякова с койки, одной своей огромной лапищей зажал ему рот, второй аж до хруста заломил руку за спину и потащил его к выходу из землянки в одной гимнастерке, шароварах и «унтятах» — в предутренний тридцатиградусный мороз…

На счастье, за всем этим одним глазом из-под одеяла с соседней койки наблюдал Микин стрелок-радист Леха.

Как только за Шмугляковым и Микой захлопнулась дверь, Леха вскочил, растолкал своего штурмана младшего лейтенанта Алика и без соблюдения малейшей субординации забормотал ему прямо в его бессмысленные ото сна глаза:

— Алик! Алька, проснись!.. Мишку, нашего командира, «особняк» увел! Алик, е-мое! Проснись, тебе говорят!..

— Что?… Что делать?!

Алик очумело вскочил, стал суматошливо натягивать на себя меховой комбинезон и унты. И случайно увидел, что над пустой койкой, откуда увели Мику, нет портрета Булганина…

  98