2 
Она вышла из комнаты. Он допил вино и собирался съесть хлеб, но решил, что ему станет от этого хуже, и занялся своим туалетом.
Его одежда была сухая, но мятая и в нескольких местах порвана, а на его камзоле не хватало нескольких драгоценных пуговиц. Но он к своей внешности был достаточно равнодушен и потому обнаружил, что его ботинки пропали, только когда полностью оделся. Он вспомнил, что скинул их перед тем, как выпрыгнуть за борт.
Он откинул волосы с лица, но так как ему нечем было собрать их, оставил все как есть.
Лестница, ведущая наверх, сильно смахивала на приставную. Он осторожно поднялся, прочувствовав все занозы, бывшие в ней, через многочисленные дыры в чулках.
Наверху он оказался в просторной кухне, где единственным предметом мебели был огромный стол. Женщина, позаботившаяся о нем этим утром, что-то готовила у огня. Как только он вошел, она выпрямилась и улыбнулась, как будто он сотворил какое-то чудо.
– Вы все-таки очень сильный человек, – сказала она с оттенком искреннего восхищения.
– Мне нужны ботинки, – сказал он ей.
– Мне очень жаль, синьор, но у меня ничего нет. У моего мужа есть только одна пара, а мои – мои будут вам слишком малы.
Она засмеялась над собственными словами, но он услышал и другой смех, исходивший из дальнего угла комнаты. Он обернулся и увидел девушку, лежавшую на импровизированном матрасе около небольшого окна. Несмотря на свой потрепанный вид, он ухитрился изящно поклониться.
– О, вы живы, синьорина!
Он говорил на итальянском, но она ответила ему на английском.
– Мне сообщили, что я обязана этим исключительно вам, сэр.
Он подошел ближе и посмотрел на нее внимательно.
– Вы англичанка?
– Так же, как и вы.
– Я не знал. Я не видел вас на корабле.
– Правильно. Я не выходила из каюты. Мой отец был болен, и я не могла оставить его.
Ее глаза затуманились, так как она только сейчас поняла, что отец наверняка мертв. Мужчина стоял и с удивлением разглядывал ее. Он подумал, что непременно запомнил бы девушку, если бы увидел раньше. У нее было бледное лицо, которое резко выделялось на фоне грубой ткани подушки, и ярко-рыжие волосы, спускавшиеся ниже плеч. Таких волос он никогда прежде не видел. Они были цвета чистого золота, и даже в этой полутемной комнате казалось, что они сверкают и переливаются.
– Вы не знаете, кто-нибудь еще спасся? – спросила она тихим голосом.
Он заметил, что у нее были темные глаза с фиолетовыми точками в глубине, окаймленные черными ресницами. «Странное сочетание», – подумал он про себя, но тут же вспомнил, что она задала вопрос.
– Женщина сказала мне, что все утонули.
– Мне она сказала то же самое, – подтвердила девушка. – Но это невозможно, этого не может быть. Должны быть и другие спасшиеся.
– Поэтому-то я и собираюсь проверить все сам.
– Пожалуйста, посмотрите, быть может, мой отец... Хотя нет, я знаю, что он мертв, . – сказала девушка. – Он умер раньше, еще до того, как корабль ударило о скалы. Была очень сильная качка, а при его морской болезни это могло сказаться на его сердце. Я как раз собиралась сообщить капитану, когда корабль наткнулся на рифы.
– Я боюсь, что на корабль попасть пока невозможно, но я попытаюсь, – сказал он.
– Спасибо.
Она вынула руку из-под простыни, и он подумал, что ее одежду, как и его собственную, повесили сушить и на ней ничего нет, кроме этой простыни, судя по выглядывавшему из-под каскада золотых волос белому плечу.
«А она прехорошенькая», – решил он про себя. А она, как будто прочитав его мысли, покраснела и натянула простыню до подбородка.
– Я пойду посмотрю на то, что осталось, – отрывисто произнес он и повернулся к выходу.
– Подождите секунду. Как вас зовут? Я же должна знать, кому обязана жизнью.
– Мое имя – Харвей Дрейк, сэр Харвей Дрейк, баронет из Уоттон-Парка, Вустершир. А как ваше?
– Паолина Мэнсфилд. Мой отец был капитаном гвардейских гренадеров.
– У вас итальянское имя.
– Моя мать была итальянкой.
«Так вот чем, – подумал он, – объясняются темные глаза, которые так странно контрастировали с золотом ее волос».
– Ваш покорный слута, мисс Мэнсфилд.
Он поклонился и вышел из дома на мощенную булыжником тропинку. Идти было неудобно из-за отсутствия ботинок, но, к счастью, море было недалеко. Тропинка привела его вниз, туда, где кончались скалы и где у самой воды стояли люди. При его появлении они оживились и стали дружно поздравлять его с одержанной над смертью победой.
2 
