очень нудно 
122 
***
С палубы буксира Бобрик хорошо видел человека на берегу. Мужик, скинув ботинки и носки, сунул их в здоровенный рюкзак, затянул тесемки и нетвердой походкой стал медленно спускаться по пологому песчаному откосу к реке. Дважды мужик падал задом на песок, с усилием поднимался на ноги и шагал дальше. У кромки воды он снова остановился, закатал брюки чуть выше щиколоток, набросив на плечи лямки рюкзака, ступил в воду и дернулся назад. Три последних дня выдались дождливыми, река разлилась, сделалась глубже, затопив часть берега. Мужик закатал штаны по колено, вытащил из-за пазухи флакон водки, прижавшись губами к горлышку, сделал глоток. Лезть в холодную воду даже после разогрева не хотелось. Человек сложил ладони трубой и заорал во всю глотку:
— Эй, Бобрик, соскучился тут без меня?
Бобрик в ответ зашелся кашлем. Он вцепился ладонями в ржавый поручень, перегнулся через него и крикнул:
— Давай сюда. Хватит там выделываться.
Мужик сунул бутылку во внутренний карман пиджака, осенил себя крестным знамением и шагнул в реку. Ленка вылезла из трюма, споткнувшись о ветхий буксовочный трос, лежавший под ногами, едва не упала. Старый буксир, севший на мель, и со временем превратившийся в ржавое корыто, имел крен в сторону дальнего берега. Чтобы устоять на скользкой палубе, приходилось широко раздвигать ноги и взмахивать руками. Ленка, как гусыня, подошла к борту, ухватилась за поручни, стала наблюдать, как Миша Блохин медленно бредет по воде. На пути попалась неглубокая промоина, Блохин оступился, на ногах устоял, но едва не сбросил с плеч здоровенный рюкзак.
— Осторожно, — в два голова крикнули Ленка и Бобрик.
В ответ Блохин неизвестно кому погрозил кулаком и, медленно переставляя ноги, поплелся дальше.
— Вот это мешок, — сказала Ленка. — Мишка молодец. На своем горбу припер такую тяжесть. Наверное, в сельпо весь прилавок скупил.
— Пожалуй, — кивнул Бобрик. — А я уж думал, он не вернется. Получит деньги, все спустит в Москве. И поминай как звали.
Блохин добрался до сходен, широких досок, с прибитыми к ним поперечными брусками. Нижним концом сходни упирались в песчаное дно реки. Держась за канат, натянутый вдоль стоек, с трудом поднялся наверх и бухнулся задом на пластиковый ящик. Вытащив из рюкзака носки, натянул их на мокрые ноги.
— Ну, как съезди? — Бобрик, еще не веря в удачу, завладел Мишкиной ладонью на ощупь напоминавшей холодную дохлою рыбу, потискал ее. — Какие новости? Я смотрю, ты пиджак новый и ботинки справил. Значит, встретился с Элвисом?
— Погоди, дай горло промочить, — пробормотал Блохин. — Больно ты любопытный.
Вытащив бутылку водки, приложился к горлышку, занюхал пойло рукавом пиджака, даже икнул от удовольствия. Пока Блохин натягивал ботинки, Ленка схватила подозрительно легкий рюкзак, оттащив его в сторону, перевернула, вытряхнула на палубу все содержимое. Сарафан в мелкий цветочек, пара кирзовых сапог, брезентовая куртка, пляжные шлепанцы, мужские кальсоны на завязках, полбуханки хлеба, пол-литра спирта в пластиковой бутылке, резиновые галоши и снова женские тряпки. Бобрик в недоумении разглядывал шмотье. Он так пнул ногой пляжные шлепанцы, что те улетели за борт. Подошел к Блохину и, сжав кулаки, навис над ним.
— Ну, что, сволочь, скажешь?
Сказать Блохину было что. Он встретился с другом Бобрика, юристом. Но деньги, которые дал Радченко, чтобы друзья перекантовались на катере хоть неделю, украли на вокзале, когда Миша, выпив лишку, заснул в зале ожидания на скамейке.
— А где же ты отирался столько дней? — прищурился Бобрик.
— Путь туда и обратно не близкий, — возразил Миша и добавил. — Еще к одной знакомой завернул. Я же мужчина. Естество просит ласки.
— Ласки? — вытаращив глаза, переспросил Бобрик.
Левой рукой он сграбастал Блохина за ворот рубахи, поставил на ноги и, коротко развернувшись, съездил кулаком по морде. Блохин, не ожидая такой теплой встречи, растянулся на палубе, ожидая, когда Бобрик немного остынет. Но тот еще не выпустил весь пар. Ленка, скрестив руки на груди, молча наблюдала за расправой. Бобрик ударами под ребра, заставил Блохина подняться и снова сшиб его с ног, крепко навернув по морде. Глубоко вздохнул и отступил назад. Блохин не спешил подниматься, ожидая, когда его обидчик отойдет на безопасное расстояние.
— Утопить бы тебя, как собаку, — сказал Бобрик. — Но такое дерьмо как ты на дне не залежится. Все равно всплывет, хоть якорь к ногам привяжи.
122 
