очень нудно 
56 
— Я все-таки пойду, — Бобрик поднялся, его деятельная натура протестовала против бессмысленного сидения на месте. — Схожу к этому бородатому черту. Блин, он мобильники презирает. Каменный век.
Прикрыв дверь, он вышел за порог и двинулся по едва приметной тропинке вдоль камышовых зарослей.
***
Рыбников пришел в себя, испытав странное ощущение: будто кто-то венчиком травинки водил у него под носом и по подбородку. Это капельки крови из разбитого рта и носа, стекали вниз, щекотали кожу под усами и бородой. Он открыл глаза, оттолкнувшись рукой от досок, сел, привалившись к стене. Мужик в костюме и модных туфлях сидел рядом на стуле и листал какую-то книжечку в красочном переплете. Другой мужик слонялся по комнате, разглядывал фотографии в рамках, поделки из дерева, выставленные в серванте и два ружья, висевшие на противоположной стене. Со стола сорвали кленку, по всей комнате раскатились снаряженные ружейные патроны, пустые гильзы, мелкие шарики дроби. По крашенным половицам рассыпан черный порох, блестят капсюли от патронов.
За столом сидел долговязый сутулый парень, включив переносной компьютер и какую-то штуковину, напоминающую миниатюрный телевизор, он уставился на экран монитора и механически, как заведенный болванчик, качал головой.
— Сигнал мобильника окончательно пропал и больше не появляется, — Ландау поправил очки с толстыми стеклами. — Но все сходится, ошибки нет. Сигнал шел именно отсюда. Плюс минус пятьсот метров: это помехи и погрешность системы Джи Пи Эс, которая всегда немного врет.
— Ландау, подумай еще раз: ты ничего не напутал? — Месяц сделал круг по комнате.
— Сигнал телефона оборвался, как только закончился телефонный разговор, — Ландау запустил в курчавые темные волосы пятерню, поскреб ногтями затылок. — Нет сигнала. Вот и все. Чего тут напутаешь?
— Хватит валяться, как свинья вареная, — сказал Месяц и пнул лесника ногой в бедро. Достал фотографию Бобрика, сунул ему под нос. — Узнаешь эту сволочь, а? Он гостит где-то здесь. По твоему приглашению, да? Не слышу.
— У нас тут народу много, — ответил Рыбников. — Сезон на уток. И ко мне на доклад охотники не ходят. Если бы я каждого помнил в лицо…
Рыбников застонал от боли, это Месяц ударил его в живот подметкой ботинка, наклонился и, собрав во рту побольше слюны, плюнул в лицо.
— Мы не для того триста верст отмахали, чтобы это говно хавать, — крикнул он. — Сраный псих, которого ты защищаешь, все рано не жилец. Он у многих людей большие бабки закрысил. А меня чуть по миру не пустил. И сделал инвалидом на всю жизнь. Зачем тебе с ним рядом в могилу ложиться? Ты ведь видел этого парня? Эта сука где-то здесь?
— Хрен знает.
— Ну, посмотри внимательнее. На карточке он выглядит немного моложе, но узнать можно. И перестань стонать, как баба, не так уж тебе и больно. У нас мало времени. Ну, вспоминай, тварь. Животное.
Рыбников делал вид, будто разглядывает фотографию. На самом деле он очень смутно видел изображение на бумаге. Правый глаз затек и почти совсем закрылся, кроме того, из рассечения над бровью под веки здорового глаза попадала кровь, взгляд туманили слезы, с которыми лесник не мог справиться. Он попытался поднять правую руку, протереть глаз, но не смог. Сломанное предплечье онемело и налилось неподъемной тяжестью, будто в руку вкололи лошадиную дозу новокаина, а потом привязали к ней пудовую гирю. Левая рука, кажется, была цела, но Рыбников не решался оторвать ее от пола, он боялся, что потеряет равновесие, завалится на бок и уже не сможет подняться. Он моргал глазами, выигрывая время, чтобы собраться с мыслями, найти какой-то спасительный выход. Но ни одной путной мысли в голову не лезло.
— Я ни хрена не вижу, — сглотнув кровь, сказал он. — Зрение совсем ни того… Село.
Месяц выругался, вышел в сени. Вернулся с черпаком, выплеснув воду в лицо Рыбникова, снова поднес карточку к его носу.
— Это твой последний шанс. Слышь ты, сраный тупой идиот.
Краснопольский поднялся на ноги. Повесил пиджак на спинку стула и по локоть закатал рукава рубашки, наклонился к леснику, что-то прошептал ему на ухо и громко сказал:
— Мне не хочется этого делать, но я это сделаю. Ну, как? Нравится тебе такая процедура.
— Не очень, — ответил Рыбников. — Приятнее кусок дерьма понюхать. Или поцеловать того ублюдка, которого моя бывшая жена родила от негра. Только забил я на тебя, гнида.
— Напрасно теряем время. Он по-хорошему не понимает.
56 
