очень нудно 
55 
Кто бы мог подумать, что один испепеляющий поцелуй может дать так много! Каллен застонал от досады. Снова мысленно вернулся к другой женщине и, не одеваясь, прошел в маленькую гостиную, примыкающую к его спальне, нащупал в полутьме бар с дверцами из красного дерева и налил себе немного виски.
Одним глотком осушив стакан, он вернулся в постель, убеждая себя, что ничего страшного не произошло. Просто последние недели Уитни держала его в напряжении, и это не могло не сказаться на его нервах. Предыдущий вечер оказался слишком насыщенным, но он уже восстановил душевное равновесие. Теперь надо лечь, и ему приснится Уитни, а не Саманта. Должно быть именно так, а не иначе!
Но остаток ночи Каллен видел себя в команде конников, выступающих на Олимпиаде. И наутро он проснулся с не меньшим раздражением, чем если бы видел во сне Сэм…
Каллен сел в постели, обхватив колени, и задумался. Ему становилось все яснее и яснее, насколько опасна Саманта Фей Ларк. И дело было не только в ее умопомрачительном поцелуе. По милости Саманты он все отчетливее сознавал, как сильно стосковался по лошадям за долгие двенадцать лет.
Помогая ей изо дня в день тренировать Чародея, Несси и других, Каллен считал это частью Грандиозного Плана: его работа с Самантой должна была разжечь ревность Уитни. Но теперь, спустя месяц, он уже не думал об Уитни и всей затее, когда брал с Флорой барьер или прыгал на Центральном через очередное препятствие. Его занимала только одна мысль: как можно лучше выполнить упражнение. Мчась по склону Блюграсс, он пьянел от радости, ощущая свое единение с прекрасным животным; его переполняла в этот момент любовь не к Уитни, а к несущей его лошади.
Даже когда Каллен просто водил лошадь по кругу, его не оставляло ощущение, что он разрывает какую-то очень важную нить сотканного за прошедшие годы полотна своей жизни – и эта незримая ткань начинает распускаться.
Он должен положить этому конец! Пора остановиться. Не следует позволять страсти к лошадям взять верх – ведь он целых двенадцать лет старательно подавлял ее. Конечно, было бы разумнее всего поговорить с Самантой, объяснить, что вынужден расторгнуть их сделку. А после этого обходить ранчо «Скайларк» стороной и избегать этих чудо-коней, как чумы…
Но он дал слово, Саманта нуждалась в его помощи, и ему доставляло удовольствие это сознавать. В конце концов, его мир, с таким трудом построенный, совсем не обязательно должен рухнуть из-за того, что он немного позанимается с лошадьми. В конце лета он отправится в Нью-Йорк, Лондон или Гонконг. Нужно только наконец жениться на Уитни, и тогда все встанет на свои места.
Но исподволь его начинали точить сомнения. Если в конце лета Уитни станет его женой и они уедут вместе, сможет ли он отвернуться от дома, от семьи, вычеркнуть из своей жизни лошадей? Сможет ли опять обречь себя на добровольное затворничество в кабинете и проводить там по десять-двенадцать часов, не чувствуя при этом ни малейшего движения души?
– Дьявольщина! – пробормотал Каллен.
Он встал с постели и подошел к окну. Перед его глазами по пастбищу вышагивали длинноногие чистокровные лошади, которые первые восемнадцать лет его жизни наполняли ее смыслом.
– Это больше не моя жизнь! – как заклинание, произнес Каллен, сжав руки в кулаки.
Он сделал верный выбор и шел верной дорогой. Ему удалось достичь всего, что он желал, и больше ничего не нужно. Лошади, соревнования, программы выведения новых пород – это уже не для него. Он перерос свои прежние пристрастия, они потеряли для него свое значение.
«Выходит, что нет», – подумал Каллен и выругался себе под нос. А потом пошел в ванную, чтобы попытаться смыть зародившиеся сомнения.
На следующее утро он пришел к манежу, Саманта вела себя как обычно: шутила, подбадривала его, не позволяя ничему помешать таинству тренировки ее великолепных лошадей. Каллен не заметил в ней ни малейших признаков того, что ее мучили беспокойные сны. Земля продолжала вертеться как ни в чем не бывало; землетрясение, судя по всему, тряхнуло только его…
Каллен окончательно убедился, что все встало на свои места, когда они с Самантой отправились обедать и обнаружили в доме Уитни. Она приехала без приглашения, решив, очевидно, перейти наконец к активным действиям и отвадить окончательно от своей не в меру влюбчивой подруги Каллена.
За столом Уитни то поглаживала его по руке, то ласково убирала со лба непокорную прядь, то прижималась ногой к его ноге. Она соблазнительно наклонялась к нему и, не переставая улыбаться, расспрашивала его о разветвленной сети семейного бизнеса, которым он руководил. Она интересовалась его последней поездкой в Гонконг, с радостью говорила о предстоящем посещении театра и пригласила его на следующий день поиграть с ней в теннис в загородном клубе.
55 
