очень нудно 
96 
– С каких это пор ты начала шпионить за мной?
Саманта залилась краской от корней волос до кончиков пальцев.
– Много чести! У тебя всегда было непомерно раздутое самомнение.
– Тебе палец в рот не клади, – хмыкнул Каллен. – Неудивительно, что ты до сих пор не замужем.
– Могу то же самое сказать и о вас, сэр.
– Да, я действительно наказание для родни, – покорно признался Каллен.
– Ну, в этом ты сам виноват.
– Тоже верно, – улыбнулся он. – Пойдем, пока Уитни не выслала нам вслед двух крепышей, чтобы они нам кости переломали. – Он легко перескочил через перила.
– Что ты, это слишком грубо для мисс Шеридан! Думаю, ей больше по душе стрихнин или мышьяк.
Каллен рассмеялся и, взяв ее за руку, повел к дому.
– А ты какое оружие предпочитаешь?
– Я – простая женщина из народа. Такие сложности не для меня. Меня вполне устроит удавка, охотничий нож или пистолет.
Каллен ошарашенно уставился на нее:
– Наверное, я медленно соображаю, но сейчас до меня наконец дошло, что ты не «простая», а очень опасная женщина.
– О, ты даже не представляешь насколько!
– Так просвети меня.
Саманта заглянула в его глаза, казавшиеся почти черными в темноте, и ответила, стараясь заглушить стук сердца:
– Извини, но ты не в моем вкусе.
15
Второй день соревнований почти целиком занимал кросс. Здесь проверялись выносливость лошади, ее умение преодолевать препятствия и выдерживать определенный темп. Штрафные очки начислялись как за опоздание, так и за опережение графика. Штрафом наказывалось также нежелание лошади брать преграду или падение наездника. Если же падала лошадь, команда снималась с соревнований.
Многие наездники с мировым именем считали самой трудной трассу в английском Бадминтоне. На последних соревнованиях из восьмидесяти шести участников только сорок пять чисто выполнили прыжки, а без штрафного времени финишировали всего шестнадцать наездников. Мечтой Кинана было поднять соревнования на приз Маккензи на такой же высокий уровень.
Накануне участники состязаний познакомились с маршрутом и назвали его создателя Дерека ди Грази исчадием ада. На счастье, ассоциация конного спорта выступала против излишнего усложнения трассы, поэтому на маршруте насчитывалось всего тридцать два препятствия. Однако в них входило преодоление водной преграды – реки Бренди-Крик.
Перед каждым этапом состязаний и после него доктор Макларен тщательно осматривал лошадей, и при малейших признаках плохого самочувствия, растяжений или чрезмерной усталости лошадь снималась с соревнований. Некоторые наездники еще до осмотра врача сами отзывали свои заявки: для них здоровье их лошадей было дороже призов и баллов.
Утром в пятницу Саманта стартовала четвертой. Она легким галопом вывела Чародея на трассу; на ней были коричневые бриджи, изумрудного цвета трикотажная рубашка, шлем, защитный жилет, а на шее цепочка – подарок Каллена. Он должен был идти двенадцатым и стоял у линии старта рядом с Эрин, держа поводья Гордого.
– Сэм сегодня выглядит бодрее, – заметил Каллен, когда Чародей легко взял первые препятствия и они скрылись за деревьями.
– Геракл – мальчишка по сравнению с моей сестрой!
На Эрин были джинсы и просторная желтая блуза. Сейчас она следила глазами за Ноэлем, ушедшим на трассу на своей серой кобыле по кличке Аннамария. Она шла уверенно и упруго, как и положено лошади чемпиона мира.
– Надо отдать ему должное, смотрится он великолепно, – похвалила Эрин.
– А я что, хуже?
– И ты очень хорош, – ободрила его Эрин.
– Благодарю, – сказал Каллен, опуская стремена: ему предстояло стартовать через десять минут.
– Постарайся не убиться, сосед.
– Приложу все усилия, подруга, – улыбнулся он.
– Удачи! – Эрин послала ему воздушный поцелуй.
– Скрести пальцы.
Каллен подъехал к беседке, где в своем кресле сидел отец. Кинан слушал передаваемые с трассы сообщения и следил за тем, что происходит, по небольшому телевизору, который стоял перед ним. В глазах его светился молодой задор. Рядом, грозно сдвинув брови, несла вахту сестра Морган, недовольная нарушением предписанного доктором Мэрлоком режима.
– Задай им как следует, сынок! – напутствовал Кинан подъехавшего к нему Каллена.
– Слушаюсь, сэр.
– На старте дай Гордому на минуту свободу, пусть почувствует это прекрасное утро и землю под ногами. А потом натяни поводья и аккуратно иди на маршрут. Выносливости в нем на две трассы хватит, но ты должен умело использовать его возможности.
96 
