19 
Письмо было написано в спешке — вместо элегантного почерка кузины по листу бумаги расползались настоящие каракули.
Рокуэйна прочитала:
«Дорогая Рокуэйна!
Посылаю тебе эту весточку почтовым фаэтоном, потому что Патрик немедленно должен узнать, что произошло. Я в полном отчаянии и ничего не могу поделать, разве что молиться и уповать на Господа.
У мамы и маркиза сегодня утром вышел неприятный спор; маркиз зашел к нам, когда мы собирались отправиться по магазинам, и заявил, что так как ему необходимо быть в Париже ко вторнику, то венчание будет днем раньше, то есть в субботу.
Я была в полной уверенности, что мы уедем не позднее четверга, но мама сказала маркизу, что мы вернемся не раньше субботы.
Он заявил, что смешно ставить все в зависимость от доставки подвенечного платья, но ты же знаешь, как трудно маму уговорить, и наконец он сдался, но был ужасно недоволен.
В результате договорились, что венчание будет в воскресенье, в половине десятого, а потом мы сразу едем в Дувр.
Мне кажется, мама согласилась с таким решением только из боязни, что маркиз вообще откажется от венчания. А потом свое недовольство высказала мне, и я разревелась.
Но вообще-то я плакала потому, что боюсь, что мы не сможем с Патриком бежать.
Рокуэйна, прошу тебя, повидай его немедленно и умоляй не сдаваться, а обязательно увезти меня. Чем ближе я узнаю маркиза, тем более страшусь его, и я знаю, что без Патрика мне не жить, я не буду счастлива ни с кем другим.
Няня отправит это послание тебе, как только мы с мамой уйдем за покупками. Мне ужасно надоела вся эта возня с шитьем платьев.
Мне приходится часами стоять перед зеркалом, в то время как портниха вкалывает в меня булавки!
Рокуэйна, милая, умоляю, помоги мне! Я так несчастна!
С любовью, Кэролайн.
P.S. Пожалуйста, передай Патрику что-нибудь из моей одежды, чтобы мне было что надеть. P.P.S. Прилагаю для него записку».
В конверте лежал сложенный вчетверо клочок бумаги с надписью «Патрику», и Рокуэйне оставалось лишь надеяться, что эта записка приободрит его хоть немного после того как она расскажет ему столь неутешительные новости.
Направляясь на встречу с Патриком, Рокуэйна подумала, что, возможно, во всем этом деле есть и ее вина. Надо было с самого начала внушить Кэролайн, что ей придется распрощаться с Патриком и выйти за маркиза.
Но тут же она сама себе возразила, что нельзя никого насильно заставлять выходить замуж.
Это было ужасно несправедливо, и она вновь решила сделать все возможное, чтобы помочь Кэролайн быть с мужчиной, которого она любит.
Патрик ждал ее на поляне, как и было условлено. Рокуэйна еще не успела заговорить, как он по выражению лица понял, что она получила весточку от Кэролайн.
— Что она пишет? — волнуясь, спросил он. Рокуэйна передала ему конверт с письмом и запиской.
— К сожалению, ничего хорошего, — тихо сказала девушка.
Но Патрик уже не слушал ее. Он сел на ствол упавшего дерева и, забыв обо всем, с головой погрузился в чтение письма от возлюбленной.
Рокуэйна сидела рядом с ним и пыталась найти какой-то выход.
Даже если все пойдет по плану, Кэролайн с Патриком не удастся убежать далеко — люди герцога догонят их до того, как они успеют обвенчаться.
Она уже прикидывала, сколько часов у них будет в запасе до того, как герцог и герцогиня узнают об исчезновении дочери, когда Патрик поднял голову и сказал:
— Я так и думал.
— Что?
— Я был уверен, что грандиозные планы герцогини в отношении гардероба будущей маркизы потребуют много времени.
— И что же мы можем предпринять?
— Мне нужно будет забрать Кэролайн из замка как можно раньше, когда ее родители решат, что она ушла спать.
Рокуэйна сказала:
— Значит, приблизительно в десять часов, то есть в вашем распоряжении будет девять часов до того момента, когда герцогиня распорядится, чтобы разбудили дочь. Венчание намечено на половину десятого.
— Девять часов — слишком мало.
— Я тоже так думаю, ведь как только родители догадаются, что произошло, герцог разошлет грумов по всем дорогам, чтобы перехватить вас. Поэтому вам нужно будет обвенчаться как можно скорее, причем за пределами графства, там, где фамилия Брант не так известна.
— Я подумал об этом, — сказал Патрик, — и пришел к выводу, что единственный человек, кто может нас спасти, — это ты.
— Я?! Ну конечно, я сделаю все, что могу.
— В самом деле? — с сомнением переспросил Патрик.
19 
