157 
Протянув руку, великан легонько постучал по основанию рога:
– Мы поладим с тобой, дружище!
Сиргибр широко распахнул пасть…
Керанраон судорожно сжал рукоять меча. Он был уверен, что Нилу пришел конец, но не мог сделать ровно ничего.
Красный язык, липкий, мокрый, быстро коснулся щеки великана. Пасть захлопнулась с лязгом сомкнувшихся крепостных ворот. Сиргибр сделал короткий прыжок, совсем по-человечески оглянулся…
– Иду, иду! – сказал воин и зашагал к дворцу.
– Наконец-то я вижу того, кто все это затеял! – заявил Турн, натягивая лук.– Надеюсь, в его шкуре стрела не увязнет!
– Кого-то он мне напоминает, этот маг! – пробормотал Сихон, с высоты тридцати локтей разглядывая идущего Нила.
– Покойника! – пояснил чаданну.
Раздался звонкий удар тетивы, и длинная стрела устремилась к Нилу.
Но у великана было превосходное чутье. Он резко остановился, и стрела бур-чаданну, пропев на расстоянии ладони его шеи, расщепилась о камень.
– Стыдно! – гаркнул Нил, безошибочно определив окно, из которого вылетела стрела и обращая туда взгляд.– Подлый выстрел подлой душонки!
– Вот пес! – выругался Турн, накладывая новую стрелу.– Нет, еще один подлый выстрел – и твоя душонка отправится в Нижний Мир!
– Постой! – воскликнул Сихон.– Я знаю этого парня!
Властитель Маххиг, чье Владение располагалось на дальнем берегу озера Мио, в восьми милях от Миона и большого тракта, в Далаанг не спешил. Уповая на Истинного, Властитель остался на своей земле. Характер у Маххига был неплохой (для соххоггоя), и стражей своих он баловал относительно высоким жалованьем. Впрочем, их было всего двадцать шесть – владение большими размерами не отличалось.
И все же в то утро, несмотря на принятое решение, Маххиг проснулся с сильным желанием идти в Далаанг – настойчивым желанием, пришедшим ниоткуда. Зная о своей способности предугадывать события, Маххиг не отнесся к предчувствиям как к дурному сну, а велел сделать необходимые приготовления. Но с отъездом медлил, выжидая.
Он как раз вкушал свою изысканную трапезу, когда холодная лапка тревоги коснулась его затылка. Соххоггой вскочил и бросился к окну. Как раз вовремя, чтобы увидеть поднявшуюся над стеной владения красно-зеленую голову сиргибра.
Ящер вытянул шею, поглядел сверху на ошеломленных стражей, и вдруг, одним гигантским прыжком перемахнул через стену и приземлился на тренировочном поле, прилегающем к стене изнутри. На стражей, бегущих к нему, ящер не обратил ровно никакого внимания. Расцвеченная голова поворачивалась, ноздри раздувались, на морде появилась чудовищная ухмылка.
И тут Маххиг понял: сиргибр ищет его! Нет, уже нашел!
Каждый их шестерых стражей упал на одно на колено, шесть арбалетных стрел, разом, вонзились в гладкую кожу ящера… пальца на три, не глубже.
Стражи выхватили мечи, однако Маххиг видел, что воины смущены. А на помощь им уже спешили другие.
Сиргибр соизволил обратить внимание на людей, когда первый клинок коснулся его задней лапы. Стремительный нырок – и из шеи обезглавленного воина фонтаном ударила кровь. Ящер выплюнул помятый шлем и махнул хвостом, переломив ноги второму стражу.
Маххиг больше не раздумывал. Со всех ног он бросился вниз. Минутой позже соххоггой верхом на парде стрелой промчался через ворота Владения под испуганные выкрики отшатнувшихся воинов.
Сиргибр, окруженный не решающимися атаковать стражами, оглянулся. Для тех, кто смотрел на ящера, это выглядело так: вдруг вместо рогатой морды возник гладкий круглый ярко-зеленый затылок.
Прыжок – и ящер оказался вне кольца воинов. Еще два прыжка: и сиргибр – по другую сторону стены.
Маххиг гнал парда во всю прыть. Ни один зверь не догонит скачущего парда! Сразу не догонит!
Сиргибр опустился на передние лапы и потрусил по дороге. Так он мог бежать долго, час за часом, хоть целые сутки – если не голоден. А сиргибр не был голоден.
Вечером того же дня Маххиг въехал в ворота Далаанга.
Сиргибр появился там в полдень следующего дня. Предупрежденная стража встретила его арбалетным залпом и двумя выстрелами из небольших баллист, оказавшихся во дворце. Стрелы утыкали сиргибра, превратив его в подушечку для иголок. Первый снаряд угодил в бок, второй оцарапал голову. Ни одна рана не была серьезной, но некоторые оказались чувствительными.
Сиргибр отступил, не дожидаясь повторения. Он мог не торопиться, чувствуя, что к нему на помощь уже спешат сородичи.
157 
