189 
Сразу после этого Мэттью отплыл от английских берегов. Вояж, казалось, длился вечно, действуя на натянутые нервы. Поскольку в море пассажиру развлечься нечем, оставалось размышлять о том, какие опасности грозят женщинам, затерянным в отдаленном порту. Когда американский берег в конце концов замаячил на горизонте, Мэттью начал проводить все время па палубе, словно это могло ускорить прибытие. Сам того не замечая, он сжимал перила до боли в пальцах.
Помимо беспокойства за жизнь и здоровье жены, Ситон задавался вопросом, так ли ей недостает его, как ему се.
Еще в Лондоне Мэттью поклялся, что не оставит поисков до тех пор, пока они не увенчаются успехом, и теперь мог только повторять клятву снова и снова.
Джессика бесшумно открыла дверь в комнату, больше похожую по размеру на стенной шкаф, и склонилась над кроваткой, где спала, разметавшись, светловолосая девочка. В комнате было душновато, личико Сары покрывали крохотные бусинки испарины, волосы слиплись на лбу. Джессика осторожно отвела их. В этот вечер девочка уснула не сразу и несколько раз просыпалась с криком: «Папа!» Ей уже пытались объяснить, что случилось, придумать красивую сказку о причинах бегства, но Сара продолжала спрашивать, почему папа не приезжает за ней. Напрасно Джессика убеждала ее, что Мэттью всей душой хотел бы приехать, но дела удерживают его в Белморе, заставляя заботиться о тех, кто там живет.
— А мы? — спрашивала девочка. — Разве о нас он не должен заботиться?
Что можно было ответить на это? Простодушные вопросы Сары заставляли Джессику сомневаться в правильности совершенного поступка. Она хотела для девочки иной, лучшей доли, более легкой и счастливой жизни, семью и дом, любящих мать, отца и дедушку. Но возможно ли это было по сути своей? Когда-то сама Джессика попыталась улучшить свою жизнь, подняться к высотам, в мечтах озаренным солнцем богатства, но все равно оказалась прислугой в продымленной портовой таверне. Это могло показаться несправедливым, но, как сказал однажды барон Волвермонт, жизнь вообще несправедлива.
Кроме того, все оборачивалось не так уж и плохо. Ей не пришлось торговать собой, чтобы прокормить Сару. Джессика знала, что никогда не пошла бы на это, потому что в душе оставаясь женой Мэттью и хранила ему верность, в которой больше не было необходимости.
И так тому и быть, думала женщина, напевая над кроваткой Сары. Что бы ни случилось, какие бы еще испытания ни приберегала для нее жизнь, она никогда не пойдет на то, что заставит мужа презирать се.
Мэттью быстро шел по улице, протянувшейся вдоль свайной набережной чарлстонской гавани. Бревенчатый настил вдоль домов был наведен не так давно, но местами бревна успели погрузиться в густую вязкую грязь. «Виндмеер» пришвартовался ночью, а рано поутру Мэттью уже принялся за поиски. Стоило только начать расспросы, как портовые рабочие указали ему на таверну «Рыжая лошадка». Именно там служила женщина, прозванная ими Леди Грусть.
Когда Мэттью впервые услышал прозвище, то испытал сильнейшую смесь эмоций, в которых поначалу не сумел разобраться. Тут было и чувство вины за все, через что Джессике пришлось пройти из-за него, и раскаяние — но, странным образом, и радость. Если она печалилась так много, значит, тоскует по нему. Возможно, жена все еще любила его.
Мэттью надеялся, что с Джессикой все в порядке, но, как ни пытался, не мог нарисовать в воображении встречу, не мог даже придумать, что скажет, когда они окажутся лицом к лицу. Красивые слова, возникающие в голове, казались слишком выспренними и к тому же не отражающими того, что он чувствовал. Как объяснить, сколько он потерял с ее бегством?
Ничего, успокаивал себя Мэттью, слова найдутся, главное, чтобы они были выслушаны и приняты.
Еще несколько минут — и вот перед ним дверь таверны «Рыжая лошадка». С сильно бьющимся сердцем Мэттью приостановился перед ней. Ладони у него внезапно вспотели, и Ситон вытер их о брюки. Все слова разом улетучились, голова стала гулкой и пустой.
Но он должен был войти — и вошел.
Джессика потерла мокрую тряпку куском грубого известкового мыла, несколько раз сжала в руках, чтобы мыло лучше разошлось, и снопа принялась скоблить и отмывать столы. Едкая жидкость щипала руки, покрасневшие от холодной воды, но она лишь изредка морщилась, продолжая работу. В этот ранний час только один стол в зале был занят. За ним расположилась группа моряков с «Виндмеера». Чтобы определить, что судно прибыло из Англии, стоило только прислушаться к резким, с оборванными окончаниями словам, доносящимся оттуда. Не выпуская из рук кружек с элем, моряки резались в карты под шутки и громкий смех.
189 
