30 
В мгновение ока Мэттью снова был на ногах и принялся осыпать противника ударами. Хотя рот Тео окрасился кровью, это, казалось, только раззадорило его, как недавнее сопротивление Джессики.
— Твоя курочка ладненько скроена, — ухмыльнулся он, показав красные от крови зубы. — Сроду не видел таких титек!
Мэттью зарычал, зловещий звук родился где-то в глубине горла. Сильно размахнувшись, капитан прыгнул вперед и нанес коротышке такой удар в челюсть, что тот пошатываясь отступил па несколько шагов и с глухим утробным звуком повалился навзничь. Однако сразу же поднялся на ноги и только потряс головой, спеша прийти в себя. Чувствовалось, что ему не впервой работать кулаками. После нескольких энергичных ударов левой он сделал выпад правой. Мощь удара была такова, что человек послабее свалился бы замертво. Мэттью удалось уклониться и избежать прямого попадания, но кулак вскользь задел по плечу. Этого оказалось достаточно, чтобы повернуть его вокруг своей оси. Открывшись, капитан заработал удар в живот, но не особенно сильный, и сразу же вновь перешел в наступление. Два удара последовали один за другим: первый заставил челюсть Тео хрустнуть, второй своротил набок его нос. Кровь брызнула во все стороны. Джессика между тем мелкими шажка-ми[ двигалась вокруг дерущихся, надеясь все же наткнуться на какое-нибудь оружие. Сердце се билось как сумасшедшее, ноги подкашивались.
Если бы только она могла позвать на помощь! Невозможно! Появление констебля, конечно, положит конец драке, но страж порядка начнет задавать вопросы. Рано или поздно всплывет правда, которая поставит папу Реджи и Мэттью в неловкое положение. Ни за что на свете Джессика не хотела бы навлечь позор на их головы.
Надежда забрезжила перед ней при виде длинной жерди, один конец которой свисал до земли, другой еще держался на вывернутом гвозде, вбитом в стенку стойла. Оторвать жердь удалось почти без труда. Не медля ни секунды, Джессика повернулась к коротышке и изо всех сил ударила его по голове.
Тео замер с поднятыми кулаками, светлые глаза заволокло туманом. Несколько мгновений он изумленно смотрел на девушку, потом со стоном опустился на колени. Наконец глаза его закатились, и толстяк рухнул лицом вниз на пыльный пол. Дрожа всем телом, Джессика замерла над упавшим с жердью, занесенной для нового удара. Она не чувствовала, что множество заноз впилось ей в ладони, и смотрела не на Тео, а на Мэттью, стоявшего чуть поодаль, тяжело дыша и по-прежнему сжимая окровавленные кулаки.
— МЭТТЬЮ…
Ситон поднял голову. Взгляд его совсем недолго изучал лицо девушки. Джессика забыла и думать о том, что лиф платья совершенно разорван, и только тогда осознала, что грудь обнажена, когда граф посмотрел на нее. Глаза его сузились.
— Прикройся! — хрипло приказал он, и Джессика отшатнулась, расслышав в его голосе ярость. — Или, может, ты хочешь закончить то, что начал этот подонок?
Это было именно то, чего она больше всего боялась. Джессика с усилием отвела взгляд от лица, на котором прочла приговор своему легкомысленному поведению. У нее вырвалось рыдание. Жердь со стуком упала на землю, когда девушка судорожно стянула на груди обрывки лифа. Прическа ее распустилась, и она была рада этому, так как свисающие волосы милосердно скрыли ее потупленное лицо.
Тяжелые шаги приблизились. Готовая ко всему, даже к пощечине, Джессика закрыла глаза и покрепче сжала дрожащие губы.
— Я сказал тебе; подожди меня! Сказал или нет? — крикнул Мэттью, грубо хватая ее за плечи. — Я приказал тебе не двигаться с места!
Не первый раз за день девушка чувствовала боль в руках, но теперь вынесла ее покорно, желая лишь удержаться от слез.
— Я… я только отошла на пару шагов… и наткнулась на Дэнни. Он… он… он, наверное, следил за нами. Он назвал меня… назвал меня…
Джессика не смогла продолжать и расплакалась. Безмолвные слезы катились по щекам градом, и казалось, им не будет конца. Сквозь их пелену Джессика видела рот Мэттью, стиснутый в тонкую злую линию. Все его тело казалось одним комком нервов. С трудом девушка заставила себя встретить обвиняющий взгляд.
— Где мой брат? Ты убил его?
— Нет, я его дружески обнял, — с холодной насмешкой ответил Ситон. — Его бы следовало прикончить. Он первый начал.
Джессика могла только уныло кивнуть. Ужасающее чувство вины смешалось с глубокой тоской. Дурнота подступила неожиданно, заставив ноги подкоситься. Мэттью удержал ее, стиснув плечи еще сильнее.
30 
